Карантин
Шрифт:
Почему я так жаждал пыток? Не ради них самих, конечно, а для того, чтобы ситуация прояснилась. Одно конкретное действие могло протереть грязное стекло неизвестности и поставить перед настоящим фактом. Меня останавливало от немедленного прорыва на волю, к знаниям стойкое нежелание бить этих пришельцев — не за что ведь было.
Я отвернулся, чтобы удержаться от искушения и вновь принялся перетирать жерновами разума зёрна вершившегося вокруг действа, но муки в итоге получилось так мало, что не хватило бы и на лепёшку. Жаль всё же, что изменение не прибавляет мозгов, я бы
Вспомнилось вдруг, как внезапно нахлынули тогда перемены, какой внушали ужас. Я воспринимал себя чудовищем, жалким червём, блевотиной, исторгнутой захворавшим человечеством. Надо же! Хорошо ведь всё закончилось, замечательно просто, к чему тогда было кипешить? Впрочем, это сейчас все всё знают и каждому новичку найдётся покровитель и опора, а тогда пробуждение древнего зла (как нас обзывали экстремисты) пугало всех без исключения. Трагедия несчастных переселенцев грозила потрясти вселенную до основ. Не потрясла. Всё устаканилось ещё при жизни первого поколения. Карантин, войнушка, злые обиды и невозможность предсказать, кого пронесёт, а кого вынесет — случилось так много забот сразу, что мышление переселенцев без особых потерь настроилось на новую волну.
Каждый мог влететь в клыки и кровожадность, и каждый при этом хотел выжить. Это нас и примирило, не помню уже, что конкретно пробудило начальную рассудительность, но с тех пор мы уживались. Нет, время от времени вспыхивали всякие неприятности, возникали моменты, но стабильный порядок убирал их не замечая, как лопата гребёт мусор. Потому и не тянуло раздувать конфликт. Сейчас что-то изменилось, но учитывая набранный предыдущими поколениями опыт, я полагал, что само как-нибудь наладится, хотя и не горел желанием ждать.
То ли у пришельцев времени было — завались, то ли они решили гуманно дать мне отдохнуть от пуза, но я и выспался впрок, так что к тому моменту, когда Гессе опять бесцеремонно ввалился в мою комнату, успел не только вволю отлежать бока, но и привести себя в порядок после этого.
— Ну как? — спросил я добродушно.
— Что как?
— И коротка же человеческая память.
— Если не возражаешь, — сказал он ядовито, — для начала проделаем ещё ряд тестов, а потом уже будем разговаривать, а то вдруг не выдержишь испытаний, тогда и сказать тебе будет нечего.
Я засмеялся, даже сел удобнее, чтобы ничего не мешало.
— Что опять не устраивает? — насупился он.
— Или вы наивны не по-здешнему, или я и не знаю, что тут можно поделать. Ладно, идём на твои тесты, я хоть прогуляюсь, а то скучно в камере.
— Книжек могу принести, больше ничего не положено.
— Неси, — разрешил я.
Мы вполне мирно двинулись по коридору, словно друзья или братья, только что не в обнимку. Человек уже отчасти расслабился и не демонстрировал мне каждую минуту своё преимущество. Оно, кстати сказать, и не было явным. Мы ведь с Гессе так и не столкнулись в единоборстве. Я избегал драки, а он на основании этих недостоверных сведений уже сделал вывод, что сильнее. Ну пусть. Чем больше на их стороне накопится заблуждений, тем изряднее на моей созреет истин.
На этот раз
Зал поражал воображение не только размерами, но и наличием многочисленного и совершенно непонятного мне оборудования. Я привык к своим станциям и в чём-либо ином разбирался слабо, потому пялился на сооружение в центре свободного пространства и монтажные стеллажи по периметру довольно безучастно.
— Что это?
— Много будешь знать, башка распухнет.
— Да, это логично.
К нам уже спешила пожилая женщина с великолепной седой шевелюрой. Я залюбовался. Глупо, но я часто жалел, что не побелею с годами: к моей юной физиономии очень пошли бы серебряные локоны. Я даже парик купил, только пользоваться им стеснялся.
— Он ещё не в костюме, и ты тоже? Ребята, нам работать надо, а не тратить время зря, ну же!
Она махнула рукой и к нам тут же подбежали двое молодых мужчин со странными шмотками, словно кто-то снял шкурки с людей и оснастил их множеством хитрых приспособлений. Надевалась эта броня не как обычная одежда, а налеплялась со спины и плотно облегала тело, срастаясь по шву спереди. Меня мигом упаковали поверх штанов и блузы, и браслеты ничуть не помешали облачению. Гессе наделили таким же костюмом, оглядывая его и себя, я восхитился, так мне нравилось новое платье.
Ещё мне выдали перчатки, обувь и шлем, так что я заозирался в поисках зеркала, даже при моей всегдашней скромности очень хотелось разглядеть себя внимательно. Правда, к моим услугам был топавший рядом аналогично наряженный Гессе, но я полагал, что выгляжу лучше, нежели он, да и смотреть на себя любимого всегда приятнее, чем на кого-то ещё. Все вампиры убеждённые и трепетные эгоисты.
Нас подвели к сооружению в центре зала и велели залезать по приставной лесенке наверх, где внутри круглого домика на штанге находилась круглая же комнатка.
Гессе забрался первым, вот сейчас я мог захлопнуть за ним дверцу и пуститься в бегство, никто другой с гарантией не смог бы меня одолеть, но и в голову не пришло сделать такую глупость — любознательность не позволила. Я хотел для начала разобраться, а уже потом решать, как конкретно выкручиваться, и то, что человек безбоязненно полез в эту мышиную норку, давало мне надежду однажды из неё вылезти.
Я осторожно поднялся по ступеням, нагнув голову, шагнул через порог и даже не вздрогнул, когда, за моей спиной захлопнули и начали завинчивать люк.
— Что это такое? — спросил я.
— Сядь, пристегнись и заткнись, — ответил мой сокамерник.
Я иронично поднял бровь, без труда уловив, что человек нервничает, пожалуй что, и боится, но кромка шлема отгородила мою воспитательную мимику от возможного наблюдателя, и старался я зря.
— Ладно. Если вы разрабатываете новый аттракцион для увеселения туристов, то мы вполне могли бы побеседовать на эту тему в плане делового сотрудничества.
— Каким боком?
— Наверняка эта штука жрёт массу энергии, а я этим торгую.