Карантин
Шрифт:
Разумеется, я не сошёл с ума от перенесённых страданий (хотя это и громко сказано) и не пытался пить кровь человека, но я точно знал, что двигать с места его пока нельзя. Сначала следовало восстановить дыхание, сердце разгонится вслед за ним само, потом проверить, в каком состоянии находится позвоночник, и лишь затем аккуратно вынимать пострадавшего из кресла.
Я принялся делать массаж, несколько секунд хватило, чтобы пройти критическую точку невозврата, я легко улавливал такие вещи, и тут в кабину опять кто-то сунулся, да не просто так,
Я отвлёкся на мгновение, чтобы вырвать пистолет из чужой ладони, а потом сгрёб незадачливого парня за шиворот и высунулся за дверь вместе с ним. Вокруг кабины уже торчали другие ребята с пушками и ещё подбегали резервные — паника царила изрядная. Люди сами не свои до пострелять, а о последствиях думают всегда после. Нет никакой великой силы в куске железа, снабжённом куском свинца и горстью пороха. Одни проблемы. Я все знал и понимал — разозлился слегка. Для наглядности приподнял своего пленника и показательно пораскачивал в воздухе над площадкой подкатной лестнички, как бывало Никона над бездной. Сказал, не скрывая ни злобы, ни полной уверенности в себе:
— Кого поумнее сюда позовите, с ним поговорю! Ваш приятель концы может отдать, если не принять срочные меры. Ещё кто-нибудь дурной с пушкой сунется — руки-ноги переломаю и даже не позвоню потом в реанимацию!
Я аккуратно поставил ошеломлённого паренька на площадочку и подтолкнул в спину — чисто символически, одним пальцем. Хотел шлёпнуть по заду, как поступают с детьми, но воздержался: люди вечно всё неправильно понимают. Сооружение медленно поехало прочь. Пистолет я выкинул следом и вернулся к пострадавшему.
Гессе дышал рвано и ненадёжно, в сознание так и не пришёл, но голова его меня сейчас и не занимала: даже хорошо, что он был без неё, меньше хлопот получалось. Перчатки я сдёрнул ещё раньше и теперь ладонями осторожно пробрался к хребту, не насквозь, конечно, а с боков и тихонько прощупал кончиками пальцев позвонки. Начал с копчика, закончил шеей. У людей задница ведь важнее головы, именно ею они в основном и размышляют.
Снаружи, к счастью, никто более не совался, и я почти закончил осмотр, когда по ступеням опять застучали твёрдые подошвы и в кабину осторожно сунулась седая голова.
— Отпусти его, вампир. Ему нужно оказать квалифицированную помощь.
— И кого же вы вызвали, дамочка? — спросил я ехидно.
Не найдя повреждений в спине, существенно приободрился. Похоже было, что мой приятель и гарант будущих прибылей отделается лёгким испугом, да и то лишь когда проснётся.
— У нас хорошие врачи.
— Не угадали! — ответил я с торжеством, хотя и отметил про себя это «у нас». Оно постепенно обрастало деталями. — Механика надо звать с гаечным ключом.
— Объясни! — потребовала седая.
Надо же, даже не обматерила. Я проникся мимолётным уважением.
— Проблема у него не в организме, он-то вполне здоров, сдали и прекратили нормально
Она, что удивительно, поняла. Я проникся ещё немного. Люди временами вели себя совершенно нормально.
— И ты реально способен произвести такое воздействие?
Я не оскорбился недоверием, степенно кивнул.
— Да, собственно говоря, уже. Дышит он сам, сердце бьётся, хоть там вы без батареек обошлись, голова как объект приложения стараний, меня не волнует, прочее можно поднимать из забытья постепенно и лучше бы положить больного горизонтально, да и тесно тут, мне не развернуться.
— Что нужно делать?
— Для начала убрать идиотов с оружием. Они вообще в курсе, что оно стреляет и может что-то где-то кому-то поломать? Затем потребуются двое крепких парней, чтобы принять Гессе. Я бы и один его вытащил, но мне в дверях будет не развернуться.
Голова кивнула и исчезла. Люди сообразили ещё и лучше вдвинули сквозь люк переносные носилки, и я бережно уложил на них тяжёлое тело. Эвакуация прошла замечательно. Перехватывая края, мужчины уже без оружия, точнее не держа его на виду, вынесли всё вместе на свежий воздух ангара. После кабины тут дышалось легко.
Идиоты с пистолетами совсем не исчезли, но переместились в сторону и теперь не демонстрировали истерическую готовность защищать твердыню, которую и атаковать-то никто не собирался. Просто стояли, это не мешало.
— В медблок его! — командовала женщина.
Я не возражал, просто пошёл следом. Сам не стремился работать у всех на глазах. Кроме того, ограниченное пространство небольшой комнатки несколько снижало вероятность стрельбы, ну я на это надеялся.
Следуя моим указаниям, сопровождающие срезали с тела одежду, я тоже освободился от лишнего снаряжения, и теперь мог всецело сосредоточиться на задаче. Она меня, признаться, вдохновила. Я жадно вглядывался в бугры и впадины имплантатов. Их почти безупречно вживили под кожу, но следы всё же остались и кроме того, я и так видел иную пластику искусственной ткани. Выглядела она просто волшебно, а как чутко реагировала на касания!
Энергию, которой питались эти мышцы, следовало смело считать электрической и точно такую я способен был производить в собственном теле, причём гораздо успешнее человека. Я это мигом сообразил и почувствовал, какой силы импульсы и в каком порядке посылать в засбоивший механизм. Приноровился сразу, заодно изучая новое поле деятельности.
Начал с грудной клетки, чтобы быть уверенным в надёжности этого участка работы. Пусть хоть тут человек сам постарается, пока я займусь другими его местами. Всё шло прекрасно.