Карантин
Шрифт:
Чайка кивнул.
— Да, чуть ли не с той поры, как поняли, что вампиризм не захлестнёт всех поселенцев, потому что ограничен лишь первым городом, и нет нужды вас бояться. В других местах изменений не случается.
— Но вам так ни разу никто и не ответил?
Он снова кивнул, резко, словно поставил точку.
— Ты совершенно прав, Северен. Ни разу. Никто и никогда.
Я знал, что люди строили прежде планы по перенесению столицы, раз место выпало неудачное, но они понимали, что вампиры пойдут за едой и проблема лишь сменит дислокацию. Опять же никто не давал гарантий, что
Глава 13
Многозначительное «мы» я, конечно, слышал с самого начала, но не уточнял, какое содержание вкладывает в него Чайка. Во-первых, догадывался, во-вторых, не интересно мне было. Работать ведь предстояло с теми, кто рядом, и я уже смекнул, с кем конкретно. Разговоры наверху могли притормозить процесс, да и заниматься лично дипломатической белибердой не считал нужным. Я и среди своих не любил командовать, потому что находил это занятие довольно скучным. Здесь мне уже нравилось, а там давно надоело.
Чайка же, как выяснилось, мыслил в другом направлении, произнёс проникновенно:
— Северен, если ты простишь нам случившееся досадное недоразумение, то, быть может, поможешь с привлечением…
Он замялся, но понять куда клонит, труда не составило:
— С подопытным кроликом? А те ребята, что работают на вас в игре, пока сыроваты?
Чайка изобразил сложную мину, которая подтвердила мои первоначальные выводы о непригодности молодняка, потому слов я дожидаться не стал. Реально не доросли до большого дела те вампирята. Я сказал внушительно:
— Полагаю, ты прав и нет нужды втравливать в это дело лишних, когда уже присутствующий здесь изменённый подходит по всем параметрам.
— Да не обиделся он, — встрял Гессе. — Ему самому интересно.
Здоровяк ухмылялся и надо же не выглядел при этом смешным или нелепым. При такой великолепной мышечной облицовке это, наверное, вообще не предусматривалось проектом.
— Не стану возражать, — милостиво ответил я. — Хотя в первую очередь имел в виду выгоду для всего предприятия. Как вы совершенно правильно осведомлены, я — изначальный, а значит помню не только запах тех первых людей, но манеры, интонации. Быть может, при переговорах, если таковые воспоследуют, мои сбережённые знания пригодятся больше чьих-то новодельных мускулов.
Чайка широко улыбнулся, как видно вполне довольный, что ситуация разрешилась так мило и никого в сущности не напрягла, а потом, словно спохватившись, сделал страшные глаза, глядя при этом на Гессе.
В первое мгновение я заподозрил попытку несвоевременного интриганства, хотя заговоры проще строить за спиной объекта обмана, а не у него под носом, но затем сообразил, в чем дело и пояснил таращащему недоумённые зенки атлету:
— Твой начальник намекает, что пора бы освободить меня от этих браслетов, раз мы пришли к соглашению. Полезно закрепить договор пожатием рук и некорректно, если одна из них будет в кандалах.
Гессе понятливо кивнул,
— Мир и дружба! — сказал он. — И спасибо тебе ещё раз.
— Не за что, — ответил я. — Ничего личного. Я опасался гибели выставочного образца такой многообещающей серии.
Он недобро прищурился, но потом помягчел, рассудив, как видно, что я так шучу. Я ничего не имел против его заблуждений. Чайка же просительно подался в мою сторону и заговорил едва ли не умоляюще.
— Твой приятель Терранин очень пригодился бы проекту. Позволь нам его привлечь. Ему совершенно ничего не грозит, более того, мы и платить хорошие деньги будем и вернём тебе сумму, уплаченную по его долгам. Договоримся о деталях, раз сошлись во мнении о целом.
Я намеревался поэксплуатировать Никона сам, но пленила грандиозность на грани безумия, что вложили в свою авантюру люди. Если разобраться, не так и нужен был космос сообществу, едва начавшему освоение планеты, но я понимал их порыв. Очень трудно сознавать, что ты по сути дела живёшь в рабстве. Мысль о том, что за любой пустяк без всякого повода с твоей стороны могут жестоко наказать, а то и уничтожить совсем, нестерпима сама по себе, а первичный страх, владевший изначальным народом, уже несколько рассеялся во времени. Популяция становилась взрослой и стремилась избавиться от надзора суровых родителей.
Вот тем и нравились мне люди — гибким упорством, которое рождалось вновь и вновь из-под шелухи отмерших поколений. Пусть предков удалось устрашить и смирить, потомки намеревались жить своим умом. Я был на их стороне.
— Хорошо, предложу ему эту работу, когда мы встретимся. Пока же я хотел бы взглянуть на результат ваших усилий. Оценить то, что успели сделать, раз уж вкладываюсь в ваш проект не только голым энтузиазмом, но и принадлежащим мне ресурсом.
— Не вопрос! — тут же согласился Чайка. — Ничего, если Гес тебе покажет? Я тут пока займусь… хм… переоценкой ценностей и перезагрузкой иерархии.
— Только пусть штаны наденет. Я люблю посмеяться, но быстро утомляюсь, когда потешаются надо мной, а спутник в простыне вряд ли добавит уважения моим гипотетическим сединам.
— Сам горю желанием! — пробормотал Гессе.
Прозвучало двусмысленно, но я, конечно же, простил мерзавца.
Мы вдвоём отправились в его каюту, которая оказалась больше моей и несколько уютнее. Он быстро принял душ и там же в кабинке застенчиво облачился. После того, что я уже видел, право не стоило мучиться в тесноте, но и поддразнивать компаньона я нужды не усмотрел.
Выбравшись из закутка, ещё приглаживая влажные волосы, он окинул меня критическим взглядом и предложил:
— Если хочешь переодеться во что-то приличное, я постараюсь подобрать вещи на твой размер.
Я оглядел себя и решил, что и так всё в порядке. Тонкий трикотаж, возможно, выглядел простовато, зато оказался на редкость удобным, как и облегающие не то носки, не тапки, что к нему прилагались.
— Я не модник. И не замёрзну, если что. Пошли.
— Ну ты выглядеть будешь подопытным, а не боссом, — решил уточнить Гессе.