Карантин
Шрифт:
— Интересная точка зрения. Я наоборот полагал, что долгоживущие хотят загрести как можно больше.
— Гессе, жизнь всё равно любого из нас переиграет, мне отсюда это уже очень хорошо видно, так что поверь на слово и не парься.
Он уставился на меня так, словно услышал нечто тревожное или неподобающее, и я отметил про себя этот момент, отложил в память как денежку в банк, хотя сделал вид, что не обратил внимания на его быстро подавленное замешательство.
Никон встретил нас насторожённо. Не ожидал, что я приду не один. Мои уверения в безопасности происходящего не слишком его успокоили,
Куда только девался страх, откуда только взялся энтузиазм. Мой мускулистый приятель избавился от куртки и рубашки быстрее, чем сам сообразил, что происходит. Никон разоблачил его словно руководила им пылкая любовь, да так оно, в сущности, и было.
Я не вслушивался в жадные торопливые вопросы специалиста и куда более медленные и неуверенные ответы подопытного, знал, что теперь Никон не отклеится от моего приятеля, пока не напитает информацией хотя бы первый слой своей страсти к познанию.
Наблюдать за ними было занятно. Терранин прощупывал мышцы пальцами, заставлял напрягать и расслаблять их и отчётливо тосковал от отсутствия каких-то приборов, названия которых время от времени мелькали в его жалобах и маловразумительных восклицаниях. Беседу это не оживляло, но я полагал, что он до вышеназванного оборудования, несомненно, доберётся. Каждого можно поманить сладким кусом и добиться нужного результата.
Пока эти двое занимали друг друга, я сделал ещё несколько звонков. Была проблема, о которой я пока умалчивал, но размышлял о ней временами. Не сходились у меня вероятности. Гессе мог без труда отыскать Верне по каким-то их маячкам, но вот на меня он вышел явно с чьей-то подсказки, и я хотел знать, кто так мило подставил старшего изменённого и почему. По нашим законам такие фокусы заслуживали наказания, и это ещё мягко сказано. На вопрос следовало любой ценой добыть ответ, а свернуть провинившемуся шею — уже как получится.
Две-три осторожные беседы помогли сузить круг подозреваемых, но я всё ещё колебался с выбором, хотя и полагал что забота срочна, когда решение пришло само собой, без лишних усилий с моей стороны.
Гессе, которому надоело, что его лапают и вертят как портновский манекен, воззвал ко мне и предложил двигать быстро в аэропорт, пока Чайка не вернулся и не начал психовать, не застав нас троих на месте. Я совершенно не возражал против возвращения, и мы без дальнейших проволочек пустились в путь, только вот возле лифта, что вёл наверх к посадочной площадке поджидала непрошенная делегация по встрече. Засада проще говоря.
Биг стоял расслабленно, сунув руки в карманы и напоминая этим хулигана из какого-то старого фильма. По обе его стороны мялись, словно пажи при королевской особе, двое молодых вампиров.
— Постой! — значительно произнёс мой компаньон по долгой жизни.
— Мы торопимся, — ответил я, внимательно рассматривая троицу и прощупывая окружающее пространство на предмет наличия в непосредственной близости других вампиров. Люди меня не волновали.
Два и два я сложил быстро даже без калькулятора. Зверь прибежал на ловца, хотя полагал, что всё происходит наоборот.
— Не настолько. Смертные задумали очередную авантюру, это их головная
Я не вдруг сообразил, что речь он ведёт о двух моих спутниках: специалисте и опытном образце. Что-то слишком много ртов разинулось одновременно на этот лакомый кусочек! Я решительно возражал. Пусть сам выболтал больше, чем следовало, но хотел ведь честно, а не так. Хорошо хоть убежища свои большей частью держал в секрете, иначе Биг нашёл бы Никона раньше нас с Гессе. Я безмятежно спросил:
— А ты в курсе происходящего?
Он нетерпеливо дёрнул щекой.
— Мне всё равно. У них всегда что-то есть, но каждый раз от этого происходит мало толку. Северен, просто стань на нашу сторону, где тебе и место. Я не собираюсь отнимать бизнес целиком, просто хочу участвовать в дележе добычи. Выбери, с кем ты и покончим с пустыми разговорами.
Противостояние двух старых вампиров напугало Никона, и он попятился к стене, прячась за мою спину. Больше всего я боялся, что он сейчас даст стрекача. Если вся толпа кинется его ловить… Нет, вот такой опыт я ставить не хотел. Да и сам гоняться за ним по всем подземельям — тоже.
Гессе, напротив, вёл себя как раззадоренный коровьей течкой бычок, он и челюсть выдвинул вперёд и сам переместился туда же. Герой на выданье! Зла на всех не хватает, почему жизнь не желает идти ровно так, как я хочу? Пришла пора не на шутку рассердиться. Я сказал:
— Знаешь что, большой парень, или ты даёшь нам пройти, или собирай потом клочки по закоулочка. Ты просто не вник, на что способен этот танк в броне, хоть в ближнем бою, хоть в дальнем.
Я небрежно наклонил голову в сторону Гессе. Блеф лучше мордобоя, всегда надо пробовать сначала его.
— Я в курсе, потому и хочу его получить, — не поддался на мою провокацию Биг. — Для нас, а не для них. Ты пытаешься отдать преимущество этим букашкам. Зачем? Желаешь, чтобы они передавили нас окончательно или загнали ещё глубже в норы?
Обоих людей, по моим ощущениям, удерживало от каких-либо действий лишь одно обстоятельство: они не ведали, что происходит. Разговаривали мы с Бигом на тайном наречии, которое создали сами в годину самых суровых бедствий. Люди не понимали его, а мы с Бигом вели себя достаточно сдержанно. Рукава не засучивали, кулаками не махали. Со стороны наша беседа могла выглядеть даже милой. Просто встретились знакомые, поболтали и разошлись по своим делам.
Я сказал:
— Биг, настало время всем переиграть старые договоры и не затем, чтобы устроить новое кровавое побоище, а стремясь к сближению. Не стоит нам скалить клыки, ничем хорошим это не закончится, всегда так было.
— Ну если ты размяк, то я просто заберу у тебя что должно.
Силы выглядели неравными, соотносились не в нашу пользу. Что бы я там не говорил хвалебного, но Гессе не тянул на равных драться с взрослым вампиром, причём одного с собой веса, да и двух молодых бы не одолел, хотя одного — пожалуй. Никон так и вовсе в число боевых единиц записывался лишь номинально. Только вера в меня ещё удерживала дрожащего парня на месте, и я подумал: а почему нет? Я ведь тоже верю в себя, в то новое, что поёт во мне свои мелодии. В мощь, которой щедро наградил стреляющий нитями горизонт.