Карантин
Шрифт:
Я его понял, потому что много чего уже уяснил и про миссию, и про людей, но на откровенность не развёл. Хватило двух-трёх мгновений, чтобы взять себя в руки. Событиям следовало развиваться последовательно. Я грубо рыкнул, пресекая ненужные разговоры:
— Вот и заткнись! На станции мне душу изольёшь. Разрешу даже порыдать на моём мужественном плече, если дашь себе труд нагнуться.
В ответное сердитое сопение не вслушивался. Я деловито прикидывал, как попытаюсь выбраться из кабины и начну личную атаку на станцию, смогу или не смогу, но попробую процарапать дорогу, пусть человек и помрёт в процессе от существенного
Нас подтащили ближе. В боку станции неспешно и как-то лениво повернулись незаметные прежде панели, формируя нечто вроде портала. У настоящего спутника сейчас расправился бы зарядно-заправочно-переходный рукав, но мы таким не обладали. С планеты не удалось разглядеть толком, как это работает, да и каждый килограмм разработчики считали лишним, так что отправили нас в дорогу без ступенек и даже без перил. Впрочем, я видел, что и так справлюсь, теперь следовало действовать самостоятельно.
— Пошли! — прошипел я.
Человек двигался неуклюже, потому я расстарался сам. Сначала отжал собственные крепления, потом его отстегнул от кресла и отпихнул с дороги, чтобы налечь на основательно сделанный затвор люка.
Как ни странно, мне удалось раскачать механизм без особого труда. Нас ведь могло заварить тут как в банке от высоких температур старта, но дверь поддалась, хотя и не сразу, а потом воздух злобно свистнул, покидая кабину и несильно рванув обоих к щели. Я обругал себя за то, что раньше времени отстегнул Гессе, к счастью, проём не пропустил бы сквозь себя ни одного из нас: пока недостаточно для этого раскрылся.
Передохнув, я увеличил зазор и глянул в отверстие. Приёмный зев станции был тут, рядом и в тоже время недостаточно близко, чтобы шагнуть из кабины прямо в него. Хорошенькое дельце. Чего мы в простоте своей не предусмотрели, так это верёвок, а выйти погулять просто так, значило рискнуть всем сразу.
Станция, как легко понять, не могла вечно вращаться на орбите одним лишь манием небес, она упала бы, не имей собственных двигателей, которые включались на нужных этапах и корректировали её положение в пространстве. Врубись они в момент нашего исторического прохода по корпусу, лететь бы двум незадачливым космонавтам в вечность. Так вот.
Помимо прочих неприятностей, костюмы несколько раздулись, хотя их и конструировали с учётом компенсации забортного низкого давления, и движения приобрели изрядную неловкость, тупость, я бы сказал. В невесомости и так ощущаешь себя дураком, а тут ещё и руки-ноги едва слушаются команд владельца. Не столько сила нужна, сколько сноровка. Ну и решимость действовать, пока эта орбитальная бандура не передумала нас приглашать.
— Гес! — сказал я негромко, мы всё ещё придерживались режима относительного молчания и пользовались лишь внутренней связью, но всё равно тянуло приглушить голос. — Сейчас мы попытаемся перебраться на борт станции. Слушай сюда. Пусть ты теперь и главный, но сделаем всё по моему плану. Сейчас я выйду в открытый космос и попытаюсь дотянуться до края этого портала. Тут близко. Ты держи меня за руку (не бойся — никто не увидит и не осудит), а другой граблей вцепись в ремень
— Да! — хрипло ответил он.
Вампирская сила помогала, но пришлось изрядно повозиться прежде чем я, где оторвал, где отстегнул, ненужные уже фиксаторы и связал вместе.
— Не отпускай! — напутствовал я напарника в последний раз и сам вцепился в его перчатку правой рукой.
Я, если что, левша.
Выбираться было непросто, но я успел приноровиться к обстоятельствам и сумел вынырнуть наружу не так изящно, как пробка вылетает из бутылки, но и не повредив костюм. Гессе копался, словно вещички с собой собирал, и я предложил помощь, нарвавшись при этом на приглушённую ругань вместо громкой благодарности, но выяснять причину его дурного настроения не стал. Живой пока, и этого вполне довольно. Отлично.
Повисев несколько секунд в пространстве, я обнаружил, что станция слегка притягивает. Не знаю уж за счёт чего: её большей нежели моя массы или сквозняком повеяло, но я почти сразу сообразил, как действовать и слегка развернувшись, несильно оттолкнулся от кабины. Отлетел я так энергично, что Гессе нелепо дёрнулся за мной, но, к чести его, руку не отпустил.
А вот мне следовало вести себя умнее. Я вернулся на броню и осторожно выволок наружу моего спутника. Не знаю, что он там про себя ощущал, но повиновался моим усилиям без сопротивления, словно большая неуклюжая кукла. Тем лучше. Я осторожно выпростал наружу всё тело и растопыренные конечности, убедился, что парень надёжно вцепился в импровизированную верёвку, пробормотал попутно что-то одобрительное и сделал новый толчок.
Я полетел вперёд и даже довольно уверенно, но в пути меня нелепо развернуло и мимо цели я промазал. Зато успел оценить расстояние и понял, что при правильном положении в пространстве достану как раз до края портала. Наработанный опыт вдохновлял и успокаивал. Задача выглядела вполне решаемой.
— Держись, Гес, — пробормотал я, подбадривая скорее себя, нежели его. — Сейчас ещё разок попробую, уже почти уцепился, но не вздумай отпускать ремень, пока я не скажу.
Ответом было его хриплое дыхание в наушниках, а потом и едва слышное:
— Давай!
Ну до сих пор жив, здоров и даже разговаривает — что ещё надо от партнёра по космическим странствиям? Я вновь сконцентрировался, призвал на выручку вампирское совершенство и послал себя к станции на этот раз предельно плавно и точно. В награду моему терпению изогнутый край портала сам лёг в ладонь, и я вцепился в него так крепко, что перчатка, наверное, едва не развалилась пополам.
— Гес, я поймался. Теперь следующее. Бросай ремень. Я подтягиваю тебя сюда и приклеиваю к краю, а сам делаю прыжок внутрь. Входной люк вот он прямо перед нами, осталось чуть-чуть.
Я отстранённо подумал, что, если сейчас человек отпустит связующую нас с кабиной нить, обратно мы уже не вернёмся. Потерпим неудачу здесь и обречены… впрочем, что бы мы делали там? Тихо подыхать можно в любом месте, то дело не принципиальное. Я перестал думать о всякой чепухе и повторил приказ. Только тогда человек разжал пальцы и выпустил верёвку. Наверное, ему было страшно, я не спрашивал.
— Отлично, — приободрил я. — У нас очень хорошо получается. Теперь держись за этот край. Понял? Нащупал?