Карантин
Шрифт:
Гессе реагировал вяло, но только убедившись, что он действительно надёжно вцепился в нужную деталь станции я рискнул на следующий бросок. Внутри портала почувствовал себя как-то уютнее, да и расстояние было меньше. Я осторожно подплыл к овальному люку, разглядывая всё, что только мог.
Осталась, как говорится самая малость: попасть внутрь. Кто бы ещё подсказал — как. Стучать явно не катило и не только потому, что на станции, скорее всего, некому было гостеприимно распахнуть дверь — звуки в безвоздушном пространстве не распространялись, тонули в пустоте,
Какие уж тут вопросы, когда нужны в первую очередь ответы.
Взгляд скользил по поверхности люка и рамке портала, гладкой, блестящей и одновременно шероховатой, ни ручки не находил, ни звонка. Глаза не помогали, и я принялся ощупывать всё, до чего мог дотянуться, скрёбся, как кот под дверью, отчаянно пытался проникнуть внутрь разумом и видел пустые помещения за плитой, но никак не мог установить контакт с механизмом этой долбаной калитки.
Был ведь он, ждал чего-то и насмехался над нами, но я пообещал себе, что не раскручу его на винтики, едва проберусь внутрь станции и встречусь с ним лицом к лицу. Задабривал, как умел.
Я уже начал волноваться всерьёз, когда пришла неожиданно здравая мысль. Там, где ничего не добьёшься молотком, придёт на помощь интуиция. Горизонт подбросил меня сюда к волшебным небесам, не сумеют ли его упругие нити как-то договориться с упрямой техникой? Что тут где и каким боком, я сейчас не вникал. Просто сосредоточился.
Родной контур, оказывается, был рядом и радостно откликнулся, когда я его призвал, обнял приласкал нитями гравитации и почти подтолкнул к едва заметному выступу в середине овала. Механика?
Я настойчиво ощупал этот пятачок, поскрёб, постучал погладил, но так и не понял, какое из моих действий разбудило спящий замок, обозначило поворотный круг. Следовало сразу сообразить, что автоматика автоматикой, а на крайний случай они должны были предусмотреть что-то очень простое. Вот оно и раскрылось. Я нажал сначала осторожно, потом сильнее, как принято у людей по часовой стрелке, но ничего не вышло и тогда сообразив, что мышление извращенцев должно быть извращенцевым, резко подал штурвал в другую сторону.
Есть! Овал разошёлся сразу плавно и беззвучно. Открылась темнота приёмного портала. Мы взяли этот барьер.
Глава 18
Долю мгновения я напряжённо вглядывался в открывшийся зев, но увидел лишь пустое ограниченное по размеру пространство, а дальше ещё одно, как я сразу понял — за прозрачной преградой. Угрозы оттуда не исходило, и в любом случай торчание снаружи станции лишь увеличивало опасность гибели.
— Идём! — сказал я Гессе и потащил его за собой, но пришлось повторить приказ дважды, прежде чем он рискнул выпустить край проёма.
Внутри я сразу нашёл нужный рычаг, и когда за нами замкнулись створки, вздохнул с облегчением. Ноги коснулись пола, здесь явно существовало притяжение, пусть пока и слабое. Искусственная гравитация не была сказкой, это я помнил, не знал только как она работает.
Теперь
Пальцы потянулись к заветному тумблеру, но раньше, чем я воспользовался собственным ресурсом, подключился станционный. В камере, куда мы попали вспыхнули заделанные в потолок неяркие лампы.
От неожиданности я выругался, хотя и довольно пристойно оглянулся на напарника и внезапно обнаружил, что он не вполне в порядке, то есть, не настолько благополучен, как я полагал прежде. На бледном лице читались скорее эмоции, чем мысли, да и то в замороженном состоянии. Я встревожился.
— Гес, что случилось?
— Идиот! — прошипел он в ответ, очень зло, хотя всё ещё и тихо: — Что ты строишь из себя супермена?
Вот какого рожна мне сейчас прилетело? Святому, невинному и одному всё за всех сделавшему!
— Да я скромнее мыши! — возмутился законно. — Ну распорядился пару раз минуя твои несомненные права, так ведь для пользы общего дела. Вот она польза — прямо у тебя перед носом, так что не шипи как змея, которой наступили на хвост.
Он меня не слушал, гнал своё:
— Ты хоть понимаешь, что сейчас ночь и до сего момента я ничего практически не видел?
— Так включил бы фонарь. Мне хватало света, я про свой и забыл.
— Проклятый включатель сломался!
Он сопел, глядя на меня зверем. Не хватало ещё устроить тут драку. Что о нас подумают обитатели станции? Решат, что водиться с нами точно не следует, раз мы и между собой не друзья.
Вину я действительно ощущал: следовало помнить, что человек мой не так совершенен, как старый вампир, какие бы амбиции сам при этом не предъявлял. Я заставил его по сути дела мучиться изрядной неизвестностью, выполнять команды, понятные лишь отчасти, а ведь обстоятельства, в которых мы находились, никто не назвал бы тривиальными.
— Прости! — сказал я искренне. — Мне следовало вести себя умнее. Я постараюсь считаться с твоей сутью, а сейчас давай двигать дальше. Набить мне морду ты сумеешь, лишь когда она будет без шлема. Потерпи, недолго осталось.
Он сразу успокоился. Теперь я прислушивался к его эмоциональному фону и уловил, как быстро он стабилизировался. Ситуация ведь продолжала оставаться опасной.
Насколько я понял, мы оказались в компрессорной кабине, придуманной для того, чтобы станция не теряла в пространство так нужный ей воздух, когда впускала или выпускала наружу гипотетических обитателей или забортных гостей. Догадаться оказалось совсем нетрудно, поскольку, пока мы бранились, насосы начали наполнять помещение газом, мы ощутили, как постепенно перестали раздуваться от внутреннего давления наши костюмы, а я ещё и слышал тихий шелест подаваемой смеси. Тяжесть не увеличивалась, но я полагал, что за очередным порогом она станет больше.