Каратель. Том 4: На острие

Глебов Виктор

— Попробуй, — лениво кивнул его собеседник, мужчина средних лет, поджарый, с лицом, изрезанным глубокими морщинами.

Он полулежал в антигравитационном гамаке, отчего казалось, будто он висит в воздухе. В одной руке он держал карандаш, а в другой — маленькую книжечку в чёрном переплёте, в которой время от времени делал пометки.

— Легко! — Джошуа самодовольно выпустил подряд три колечка. — Представь, что у меня маленький оружейный магазинчик где-нибудь в Южном Бруклине. Крошечная такая лавка с лицензией и всеми прочими необходимыми бумажками. Ко мне заходят выжившие из ума

старушки, которым кажется, что сосед мечтает их прикончить, и поэтому они хотят купить дерринджер, сорокалетние мужчины, пребывающие в кризисе среднего возраста и ощутившие жгучее желание вновь почувствовать себя настоящими мужиками, юнцы, опасающиеся, что на тёмной улице к ним пристанут хулиганы, охотники, собирающиеся на сафари, и так далее. В общем, обычный набор посетителей оружейного магазина. И вот заходит как-то ко мне парень и покупает ствол. А на следующий день другой парень тоже покупает ствол. А ещё через день выясняется, что они порешили друг друга из этих самых пушек. И что? По-твоему, я не должен был продавать пистолет одному из них? Это безнравственно? Или я должен выяснять, для чего клиент покупает пушку и не хочет ли он убить другого моего клиента, и если это так, то мне полагается объяснить ему, что это не этично?

Собеседника Джошуа звали Иеронимо Фальцатти, и был он нисколько не щепетильнее своего партнёра и босса, но этой парочке контрабандистов и мародёров нравилось коротать время, болтая и споря о том, чем они занимались. Поэтому Иеронимо поднял глаза от своей книжечки, в которой сам с собой играл в крестики-нолики, и глубокомысленно изрёк:

— Масштаб в данном случае имеет совсем иное значение, чем в математике.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что одно дело торговать пушками в Южном Бруклине, и другое — продавать оружие и боеприпасы застрявшим на Уране республиканцам и федералам.

— В чём же разница?

— А в том, дружище, что в первом случае ты занимаешься чистой коммерцией, а во втором — ещё и политикой.

— Но я совершенно аполитичен, — Джошуа с улыбкой поднял обе руки. — Мне всё равно, кто победит.

— Тебе да. А вот им нет. И они примут это в расчёт, если узнают, что ты — двуличная свинья.

— Полегче, дружище! — воскликнул Джошуа, подмигивая партнёру. — Я всё-таки твой босс.

— К чёрту! Они прикончат нас, если поймут, что ты обманывал их, когда клялся в преданности.

— Кого конкретно ты имеешь в виду, друг Иеронимо? Республиканцев или федералов?

— И тех и других, чёрт бы тебя побрал! Не прикидывайся дурачком!

— Ладно, успокойся, — примирительно сказал Джошуа, вынимая изо рта сигару, чтобы стряхнуть пепел. — Ничего такого они не узнают. Уран слишком велик, чтобы нас застукали.

— Ты всегда так говоришь.

— Да не тронут они нас. Не такие они дураки, чтобы лишиться боеприпасов из-за глупых идей о солидарности.

Иеронимо пожал плечами.

— Федералы, возможно. Но я сомневаюсь насчёт республиканцев. Некоторые из них, похоже, настоящие фанатики.

Джошуа махнул рукой.

— Это всё поза. Может, конечно, кто-нибудь и верит, что Республика несёт человечеству лучший мировой порядок, но уверяю тебя, что среди тех, кто платит

деньги за оружие, их нет. Те парни, что стоят у власти и у кормушки, всегда знают, что идеи лишь позволяют управлять массами, а настоящую цену имеют только деньги.

— Дай то Бог! — вздохнул Иеронимо, снова опуская глаза в книжечку. — Когда мы, наконец, догоним этих засранцев? — добавил он, меняя тему.

— Скоро, не переживай.

— Бирминг действительно обещал взять товар на пять процентов дороже, если мы вернём ему его корыто?

— Ясное дело, — Джошуа усмехнулся. — Без корабля он никто. Так, пшик! Я ещё подумаю, отдавать ли ему его посудину.

— Ты серьёзно?! — брови Иеронимо удивлённо поползли вверх.

— Пока не знаю. Но согласись, искушение велико.

— Ты даже больший подонок, чем я! — убеждённо заявил Иеронимо.

Джошуа коротко хохотнул.

— Поэтому босс — я, дружище! — сказал он, яростно прикусывая конец сигары. — Поэтому босс — я!

— Упаси нас, Господи, от греха! — проговорил Иеронимо, мелко перекрестившись.

— Это ты о чём? — подозрительно прищурился Джошуа.

— Об искушении.

— Оставь свою христианскую чушь для кого-нибудь другого! — поморщился Джошуа. — Ты такой же верующий, как я — святой!

— Не богохульствуй, — сказал Иеронимо строго. — Бог милостив, но не стоит испытывать его терпение.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Джошуа. — Да на тебе грехов — как блох на собаке.

— Оставим эту тему, — проговорил Иеронимо примирительно.

— Согласен. Тем более что в нас целятся вон те ребята, — Джошуа указал сигарой на монитор.

— Кто там? — Иеронимо отложил книжечку и подошёл к пульту управления. — Можешь увеличить картинку?

— Пожалуйста.

На экране возникло довольно чёткое изображение самоходной ракетной установки «Фурия», окружённой четырьмя небольшими танками и двумя бронетранспортёрами, рядом с которыми суетливо двигались крошечные человеческие фигурки.

— Инквизиторы, — уверенно произнёс Иеронимо.

— Они самые, — кивнул Джошуа. — Твои собраться по вере, — добавил он язвительно.

Его приятель поморщился.

— Это мракобесы, — процедил Иеронимо презрительно. — Врежь им!

— Они слишком далеко.

— Сколько до них?

— Сто тридцать километров. Вероятность попадания маловата.

— Они могут нас достать?

— Думаю, да. Интересно, где этим пингвинам удалось раздобыть «Фурию».

— Там же, где и танки.

— Нет, вряд ли, — Джошуа медленно покачал головой. — Установки приписаны к военному ведомству, а танки у них полицейские.

Иеронимо равнодушно пожал плечами.

— Значит, купили списанную.

— Скорее всего.

— Ладно, что будем делать?

— Менять курс, — Джошуа выдвинул навигационную панель и начал быстро вводить корректировку. — Надень скафандр и пристегнись, — добавил он, не отрываясь. — На всякий случай.

— ОК, ты тоже.

Джошуа кивнул.

Иеронимо направился к стенному шкафу, опустил рычаг, и полукруглая дверь отъехала в сторону. Внутри был скафандр. Иеронимо достал его, разложил на полу и принялся надевать. Джошуа присоединился к нему через минуту.