Караван в горах. Рассказы афганских писателей
Шрифт:
— А сосед имеет право пасти своих коров на моем чамане?
— Имеет!
— Как так имеет? — раздраженно крикнул Шир Али, и человек сказал:
— Нет, не имеет!
— А я? Имею я право прогнать его коров с моего чамана?
— Прогони! — сказал человек.
— А сосед имеет право говорить, что мой чаман ему подарила река?
— Имеет! — сказал незнакомец.
Шир Али замолчал и, возмущенно взглянув на незнакомца, подумал: «Ну и болван! Несет какую-то несуразицу.
А может быть, он заодно с соседом и его сыновьями? Уж что-то
Шир Али встал, не допив и половины чашки чая.
— Я вам покажу! Всем вам покажу, кровопийцы!
— Ну, валяй! — Незнакомец был по-прежнему погружен в свои мысли.
Раздраженный, Шир Али вышел из чайной и отправился домой. А дома увидел, что соседские коровы все так же пасутся на его чамане, а его — уныло бродят где-то в стороне. Потом Шир Али заметил жену: она молча сидела на берегу, как-то удивленно и тоскливо уставясь в реку. На душе у него стало совсем тяжко, и он опять подумал, что завтра надо обязательно все уладить.
Придя на следующий день к властям, Шир Али с удивлением обнаружил соседа и каких-то троих кочевников. Ему стало любопытно, зачем это все они пришли.
Хаким принял его, сидя за газетой. Хотя воздух был на дворе по-весеннему мягок и нежен, с лица и бороды хакима градом стекал пот. «Счастливый человек этот хаким! Кто посмеет отнять у него чаман?» — подумал Шир Али и принялся рассказывать о том, как река изменила русло, как сосед забрал его чаман и как его коровы остались без пастбища, как он приходил вчера, но был выходной день, и как он рассказал всю историю какому-то человеку, который явно был заодно с соседом.
Хаким провел рукой по лысине и вытер платком рот, а Шир Али подумал, что если бы этому человеку пришлось когда-нибудь добираться пешком до его дома, то он, наверное, вовсе бы взмок. Нет, все-таки хорошо, что хаким никуда не ходит, а сидит здесь! Иначе кому бы он, Шир Али, подал жалобу!
— Так это ты Шир Али? — перебив его мысли, спросил хаким.
«Откуда меня знает хаким?!» — удивился Шир Али, и в душе у него поднялось чувство какого-то особого почтения. Ему вдруг стало жаль соседа: ведь теперь хаким расправится с ним и с его сыновьями! Но ведь ребята не при чем! Да и сосед-то не такой худой человек! Не отбери Сосед чамана, он, Шир Али, ничего бы против него не имел!
— Так это ты Шир Али? — повторил хаким.
— Да, я!
— На тебя поступила жалоба!
Маленькие простоватые глаза Шир Али сузились.
— Да? — переспросил он, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты прибегал к угрозе оружием!
— Что? — ничего не понял Шир Али.
— Тебя обвиняют, будто бы ты угрожал оружием! — снова повторил хаким.
Шир Али огляделся по сторонам. Он словно хотел найти кого-то, чтобы ему растолковали и пояснили слова хакима. Но он никого не нашел, и лицо Шир Али как-то жалко осунулось.
— Я ничего такого не делал! — проговорил он, теребя свою козлиную бородку.
— Ты угрожал оружием!
— Ей-богу, ничего подобного! — повторил Шир Али, а хаким позвонил, и вошел тот самый солдат, что был вчера. Он прищелкнул каблуками и отдал хакиму честь. Шир Али, казавшийся рядом с рослым солдатом маленьким ребенком, испугался и подумал, что его сейчас заберут и запрячут в тюрьму. Ему захотелось крикнуть, что он ничего не сделал, что река ведь изменила русло, а он-то ни в чем не виноват!
— Позови истцов! — приказал хаким солдату.
Опять прищелкнув каблуками, солдат повернулся и вышел, а через минуту вошли сосед и три кочевника. Их лица были выжжены солнцем, а зубы совсем желтые.
— Этот человек угрожал тебе оружием? — обратился к соседу хаким.
— Да, он! — натянуто хихикнув, ответил сосед, а его грубое и несоразмерное лицо растянулось в хитрой улыбке.
— Он врет!.. Я только сказал, что чаман… — заговорил Шир Али, но хаким оборвал его, спросив, есть ли у соседа свидетели.
— Вот они! — Сосед указал на кочевников.
— Угрожал Шир Али соседу? — обратясь к кочевникам, поинтересовался хаким.
— Да, угрожал!.. Угрожал! — разом ответили они.
— Я?.. Ничего подобного! — испугался Шир Али.
— Угрожал!.. Угрожал!.. — повторили кочевники.
«Откуда взялись эти кочевники?! Я же их не знаю! Я ведь ничего против них не имею!» — подумал Шир Али и, показав на них рукой, сказал:
— Я их не знаю! Никогда раньше не видел!..
— Ни в одном законе нет положения, на основании которого обвиняемый обязательно должен знать в лицо свидетелей!.. — ответил хаким.
Открыв рот, Шир Али удивленно слушал эти ученые слова, но опять ничего не понял и не знал, что же теперь говорить. Растерянно он посмотрел в сторону соседа и кочевников, которые таращились на лысину хакима, думая, наверное, о своих юго-восточных степях.
Шир Али подумал, что скорее всего хаким вовсе не знаком с его делом. И опять стал рассказывать о том, как река изменила русло и как сосед захватил его чаман…
— Подай иск, а сейчас ты сам обвиняемый! — перебил хаким.
Поднялся шум. Шир Али твердил, что сосед отобрал у него чаман, сосед утверждал, что Шир Али хотел убить его из ружья; хаким говорил, что Шир Али угрожал оружием; тот клялся, что ничего плохого не сделал, а кочевники со своими желтыми зубами повторяли одно и то же: угрожал, угрожал!
Хаким совсем вспотел, и это испугало Шир Али, напряженно следившего за ним своими растерянными глазами. Он боялся, как бы, не дай бог, хаким не свалился в беспамятстве, и шарил глазами по углам в надежде что-нибудь найти и помахать над его лицом.
В конце концов хаким совсем вышел из себя, встал из-за стола и стал кричать еще громче. И вдруг беспокойство Шир Али сразу исчезло: он понял, что хаким навряд ли потеряет сознание. И вообще, может быть, у него просто привычка много потеть!.. А тут хаким позвал солдата и приказал всех вывести, добавив, что состоится суд. Так ничего и не добившись, все разошлись.