Каравеллы выходят в океан

Лиелайс Артур

Однако Колумб по-прежнему испытывал затруднения при колонизации Эспаньолы. В Испанию с острова поступали бесконечные жалобы, вызывавшие при дворе серьезные опасения по поводу положения на Эспаньоле: волнения не прекращались, меновая торговля совсем приостановилась, добыча золота была ничтожна. Поэтому государи направили за океан специального контролера Хуана Агуадо, наделив его чрезвычайными полномочиями.

Агуадо прибыл на Эспаньолу в октябре 1495 года с каравеллами, доставившими продовольствие, и стал расследовать жалобы. Люди сетовали на беспричинные наказания, злоупотребления в распределении продовольствия и другие несправедливости. Даже индейцы осмелились подать жалобу на адмирала, благо он уже долгое время находился в горах и все не возвращался в Изабеллу.

Собрав обличающий Колумба материал, королевский контролер стал готовиться в обратный путь. Колумб, почувствовав, что его положение пошатнулось, решил отправиться вместе с Агуадо в Испанию, чтобы лично оправдаться перед королями.

В это время на остров налетел страшный ураган и потопил все каравеллы, стоявшие наготове в порту. Только «Нинье» удалось спастись. Путешествие пришлось отложить до тех пор, пока из обломков разбитых кораблей не построят новую каравеллу.

В Изабелле очень часто вспыхивали эпидемии лихорадки, поэтому Бартоломео Колумб в 1496 году заложил на южном берегу Эспаньолы новый город – Санто-Доминго, теперешнюю столицу Доминиканской республики, – старейший из городов Нового Света, основанных европейцами.

Продовольствие для колонии, расположенной на плодородном острове с чудесным климатом, по-прежнему доставляли из-за океана. Число колонистов уменьшилось до шестисот. Никто больше не хотел жить в этой проклятой стране, где свирепствовали болезни, и многие уже успели возвратиться на родину. Остальные тоже стремились в Испанию.

«Пусть господь покарает меня и не даст возвратиться в Кастилию!» – это была самая страшная клятва у поселенцев.

Доходы, поступавшие с острова, все еще не покрывали издержек колонизации, и короли Испании нарушили договор с Колумбом как не оправдавший себя и разрешили всем, кто только пожелает, селиться на новых землях, а также самолично добывать там золото и искать другие острова.

Колумб, узнав об этом, решил вернуться в Испанию и там отстаивать свои права.

10 марта 1496 года адмирал вышел на «Нинье» из Изабеллы. Это было унылое путешествие. «Нинью» сопровождала всего лишь одна каравелла «Индия», построенная из обломков погибших кораблей. Людей на обоих судах было в четыре раза больше чем обычно – колонисты бежали из этих гиблых, проклятых богом мест. Адмирал искал самый короткий путь через океан, считая, что в 1493 году возвращение слишком затянулось. Но ему не повезло. Обе каравеллы, борясь со встречными ветрами, долго шли вдоль Антильского архипелага.

На Гваделупе испанцев встретили вооруженные луками карибские женщины, и моряки сочли, что наконец-то им довелось попасть в страну амазонок. На самом же деле все мужчины из прибрежных селений ушли вглубь острова на охоту. Захватив в качестве заложников нескольких женщин и детей, испанцы заставили воинственных островитянок снабдить корабли клубнями маниока и плодами.

20 апреля испанцы покинули Гваделупу и несколько недель скитались в открытом океане, опять преодолевая встречные ветры. Через месяц команды перешли на голодный паек. На борту находилось также около тридцати индейцев, и испанцы готовы были сбросить их в воду или же заколоть и съесть, не считая за особый грех утолить свой голод мясом людоедов.

Колумб, отличавшийся острой наблюдательностью, на обратном пути успешно пользовался компасом для определения географической долготы. Он уже раньше заметил, что примерно в ста милях к западу от Азорских островов склонение магнитной стрелки становится равным нулю и она занимает положение точно по географическому меридиану.

И июня, несмотря на неблагоприятные ветры, адмирал после трехмесячного плавания вошел в испанский порт Кадис, откуда почти три года назад в далекую Индию отправилась целая флотилия. Тогда мореходов окрыляли самые радужные надежды. Никогда еще ни одно предприятие не сулило так много и не дало так мало, как вторая экспедиция Колумба. Она была так хорошо задумана и обеспечена, но вместо прибыли, вместо сокровищ принесла одни заботы и разочарования. Испанцы обрели на новых землях не легкую наживу, а войны, междоусобицы, болезни, голод и тяжкий труд. Они нашли там не богатые колонии, а богом проклятую землю. Куба вовсе не была провинцией Китая, и Изабелла ничуть не походила на доходные фактории португальцев на африканском побережье. Золота на Эспаньоле было мало и добывали его с великим трудом. И даже трусливые островитяне осмеливались нападать на белых – посланцев небес.

Возвращение Колумба ничем не напоминало его триумф после первой экспедиции. Тяжело переживая холодный прием, он облачился в грубую одежду монаха-францисканца, опоясался веревкой и целые дни проводил в церквах и монастырях, отказываясь от приглашений в знатные дома.

Рабы-индейцы на промывке золота (по старинной гравюре).

Однако, когда Фернандо и Изабелла попросили мореплавателя прибыть во Вальядолид ко двору, он снова устроил пышную процессию. Ему казалось, что ничто не изменилось – ведь он открыл Индию, страну несметных богатств. Однако народ в Кадисе и Севилье видел оборванных, худых, как скелеты, измученных лихорадкой матросов, которые вернулись из тяжелого путешествия с пустыми руками и теперь просили милостыню.

Колумб охотно показал бы народу пленного касика Каонабо, этого индейского героя, но Каонабо умер в дороге с горя и тоски по родине, не обмолвившись с коварными чужестранцами ни единым словом. А плененные в Гваделупе «амазонки» после долгого и тяжелого плавания походили на отощавших, перепуганных животных. Но адмирал слишком хорошо знал темпераментный характер испанцев, чтобы не суметь разжечь любопытство толпы и возбудить иссякшую было жажду золота. Он ловко нашел оправдания своим неудачам и ничтожному количеству привезенного золота и опять пленил королей пламенными речами о богатствах новых земель. Колумб тут же попросил снарядить восемь кораблей для третьей экспедиции, но Фернандо и Изабелла воздержались от прямого ответа и повелели ему ждать.

Адмирал добивался также восстановления своих монопольных прав на новые открытия на западе и предложил королям посылать в колонии уголовных преступников, которые должны были обойтись государству дешевле. Вскоре государи подписали указ, согласно которому преступники, отправлявшиеся на Эспаньолу, получали помилование: смертники должны были прожить там за свой счет два года, прочие же преступники, включая и тех, которые были приговорены к отсечению руки или ноги, – один год. Милость эта не распространялась на еретиков-вероотступников, зато воры, грабители и убийцы могли стать помощниками адмирала в распространении христианского учения, «ибо сие будет угодно господу нашему владыке и возвеличит его святую веру и расширит предел наших королевств и владений», – было сказано в королевском указе об амнистии.

Борясь за сохранение своих привилегий, Христофор Колумб не только вступил в острый конфликт с королями, двором и многочисленными недоброжелателями, но и стал преградой на пути исторического развития. Он хотел оставаться единственным открывателем новых земель, но уже многие мореплаватели предугадывали, что за островами, найденными Колумбом, скрываются неизвестные моря и обширные земли, целый материк. Как мог один человек захватить монополию на поиски и открытия, которые взбудоражили весь мир! Португалия посылала одну эскадру за другой по морскому пути вокруг Африки в Индию, английские корабли отправлялись за океан искать неведомые страны. Мир стал вдруг огромным, открылись новые горизонты. И новые материки и океаны манили к себе мореплавателей.