Кардинал Слипый

Киричук Александра

В гимназии уделялось большое внимание религиозному воспитанию молодежи. Каждое воскресенье, а также в праздничные дни ученики ходили на богослужение в церковь, а три раза в год исповедовались. В первом классе Иосиф Слипый вступил в Братство Сердца Христова и с тех пор в соответствии с предписаниями этой организации ежедневно произносил по десять раз молитвы «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся».

В этой же Тернопольской гимназии учились братья Гжицкие, актер Марьян Крушельницкий и известный режиссер Лесь Курбас, физик Александр Смакула, общественные и политические деятели: Василий Мудрый, Михаил Сорока, Ярослав Стецко и многие другие выдающиеся украинцы. Из ее стен вышли признанные Папой Иоанном Павлом II трое блаженнейших священномучеников УГКЦ кардинал Иосиф Слипый, отцы Николай Кондрат

и Николай Цегельский. Последний был сыном всеми любимого катехита Струсовской школы Теофила Цегельского.

Помимо школьных предметов, ребята интересовались историей и социологическими науками, самостоятельно готовили доклады о популярных тогда общественных деятелях – Драгоманове, Грушевском, Масарике, Нуссбаум-Гиляровиче, Франко; читали «Литературно-научный вестник» Научного общества имени Т. Шевченко; устраивали концерты в годовщины выдающихся украинцев, в частности Тараса Шевченко и Маркияна Шашкевича. Такая атмосфера в гимназии способствовала формированию патриотической интеллигенции.

Гимназию Иосиф Слипый окончил с отличием. Матуру (государственный экзамен) можно было сдавать по выбору – письменно или устно. Иосиф Слипый выбрал устный экзамен. Завершил он экзаменационную защиту сатирическим стихотворением Самийленко: «Ще стоїть Україна! Не вмерла вона, і вмирати не має охоти. Кожна піч українська – фортеця міцна, там на чатах лежать патріоти» [26, c. 40]. Так в возрасте 19 лет он вступил во взрослую жизнь.

Что предпочесть: науку или церковь, философию или теологию? Подобные сомнения терзали юношу. Он должен был сделать первый шаг, совершить серьезный жизненный выбор. Иосиф Слипый выбрал религию, поступив в греко-католическую духовную семинарию во Львове. Но наука привлекала его в не меньшей степени, поэтому параллельно Слипый записался во Львовский университет для изучения теологии. Там же он посещал лекции по истории М. Грушевского [26, c. 41–42]. Однажды, когда семинарию посетил Андрей Шептицкий, Иосиф Слипый решился спросить митрополита, как согласуется вера с наукой и не препятствует ли последняя духовному совершенствованию. Биограф Иосифа Слипого епископ Иван Хома писал, что митрополит Андрей ответил тогда на этот вопрос такими словами: «Можно очень хорошо использовать знания во время служения Богу, и это совершенно не противоречит таинству священства».

Обратив внимание на природные дарования семинариста Иосифа Слипого, Андрей Шептицкий в 1912 году отправил его на учебу в Инсбрукский университет в Австрии. Требования для поступающих в это заведение были достаточно жесткими: пришлось сдать экзамены по истории, Ветхому Завету, экзегетике, фундаментальной догматике и схоластической философии, а также еврейскому, арабскому, сирийскому и арамейскому языкам.

Университет в Инсбруке был одним из престижнейших высших учебных заведений Австро-Венгерской империи, из стен которого вышли лауреаты Нобелевской премии по химии Ганс Фишер, по физике – Виктор-Франс Гесс. Здесь также учился известный австрийский ботаник Антон Кернер. Сомнения перед выбором между церковным служением или философскими научными изысканиями разрешились удачно: в Инсбруке Слипый получил возможность учиться одновременно на философском и теологическом факультетах богословской коллегии «Канизияну». В этом заведении будущий митрополит прошел первую школу межнациональных отношений: из 250 студентов только 10 были украинцами [26, c. 43]. Преподаватели обратили внимание на исключительные научные способности украинского студента. Об авторитете юноши свидетельствует тот факт, что его избрали председателем «Гомилетического кружка украинских богословов». Но дальнейшее обучение в Инсбруке пришлось прервать на период с лета по декабрь 1913 года: ослабленный недоеданием и обучением без отдыха, Иосиф Слипый заболел тифом. Проучившись первую половину 1914 года, Иосиф был вынужден снова прервать занятия, потому что во время летних каникул в селе Заздристь его застала Первая мировая война.

В августе 3-я российская армия перешла реку Серет, которую австрийские войска решили не защищать, и вышла к реке Стрыпа. 25 августа московиты уже были в Козовой, и Заздристь оказалась в зоне российской оккупации. Перед наступлением российских войск семья Коберницких-Слипых, бросив имущество,

вынуждена была бежать на запад, потому что российская власть была беспощадна к сторонникам украинской идеи, а ведь, как уже отмечалось выше, Иван Слипый был сельским головой и придерживался явных патриотических убеждений.

Война нанесла юноше первый серьезный душевный удар – родной брат Владимир, служивший военным врачом, погиб на фронте.

Время было смутное. Войдя во Львов, в сентябре 1914 года российская оккупационная власть арестовала митрополита УГКЦ Андрея Шептицкого и отправила его в ссылку. Большая часть духовенства и патриотически настроенных украинцев была вывезена в Россию. Всячески насаждался русский язык. После того как глава УГКЦ был изолирован от своих прихожан, во Львов прибыли харьковский православный епископ Антоний Храповицкий и архиепископ Волынский и Житомирский Евлогий. Их так называемая «православная миссия» заключалась в разрушении Греко-католической церкви, которая для украинской Галичины выполняла роль крепостной стены перед угрозой полонизации и русификации.

Весной 1915 года ситуация на фронте начала изменяться, и к осени австро-венгерская во главе с генералом Бем-Ермоли оттеснила российскую армию до линии Черновцы – Тернополь – Рига. Семья Слипых-Коберницких перебралась в освобожденный Львов. Возвращаться в родное село было опасно, потому что за зиму 1915–1916 года российская армия пополнилась резервистами, и генерал Брусилов снова начал наступление, дойдя до самых Карпат. Однако понеся значительные потери и потерпев поражение в Карпатах, российские войска стали отступать. С начала 1917 года немецкая и австро-венгерская армии перешли в наступление, после чего основная часть Галичины снова оказалась под контролем австро-германского блока.

Вследствие многомесячных боев немало районов Галичины, особенно Тернопольщина, были полностью разрушены, население эвакуировано, хозяйство и имущество утрачены. После освобождения Теребовлянщины от российской оккупации семья Иосифа Слипого вернулась домой в Заздристь, а сам он отправился в Инсбрук для продолжения учебы.

Когда летом 1917 г. Иосиф Слипый приехал на каникулы, он увидел ужасную картину послевоенной разрухи. Поля вокруг деревни выглядели, «как после татарского нашествия». «Везде, куда хватало взгляда, земля была заброшена, разбросано оружие, колючая проволока, огромные орудийные снаряды лежали, полузарытые в землю. Не видно было только трупов, потому что они были увезены и погребены на кладбище. Воронье каркало и парило над побоищем. Село было разрушено, остались только отдельные дома, а крестьяне копались в своих землянках и горячечно принимались за восстановление своих домов» [26, c. 44]. После того как заботливо обихоженное хозяйство Коберницких-Слипых-Дичковских было уничтожено, а брат Роман, остававшийся «на хозяйстве», пришел с фронта инвалидом, все тяготы сельского труда легли на плечи сестры Евгении. Это была последняя встреча Иосифа с любимой сестрой и братом – через год их обоих не стало.

Но война духовно закалила галичан. Несколько лет российской оккупации лишили их всяких иллюзий относительно принадлежности к единому «русского миру» и покровительства «доброго русского царя», которые некогда столь активно пропагандировались галицкими «русофилами». Выросло украинское национальное сознание. Львов переживал патриотический подъем. Вернулся из российской ссылки митрополит Андрей Шептицкий. В России в результате Февральской революции была свергнута монархическая власть, и к управлению страной приступило демократическое Временное правительство.

Митрополит Андрей Шептицкий стал смотреть на своих прихожан по-другому. Золочевский настоятель А. Юрик, которого также вывезли в Россию как «мазепинца», делился своими воспоминаниями в газете «Дело», рассказывая о торжественной встрече греко-католического митрополита в Петрограде, в которой приняло участие около 20 000 человек: «Особенно большую и горячую овацию устроили ему украинские солдаты с желто-голубыми флагами. […] В письме к своему окружению и к украинскому обществу, направленному г-ну Лотоцкому, Шептицкий заявил, что он, сын великого, но до сих пор порабощенного народа, рад был бы терпеть тюрьму до конца жизни, чтобы только узреть воскресение народа, которое ныне пришло» [37].