Кареглазая моя
Шрифт:
— Джо, — выдохнула я, когда его губы скользнули мне на шею. — Я… У меня наверху большая кровать, застеленная… итальянским льном и простеганным вручную шелковым покрывалом, и подушки с пером и пухом…
Джо взглянул на меня, в его глазах танцевали искорки смеха.
— Милая, тебе не надо соблазнять меня постелью.
Он замер, услышав сигнал телефона, донесшийся из сброшенного пиджака.
— Прости, — сказал Джо, потянувшись к одежде. — Этот сигнал у меня стоит только на семью. — Он принялся искать по карманам.
— Конечно.
Джо вытащил телефон и взглянул на текст сообщения.
— Боже! —
Случилось что-то плохое.
— Хейвен в больнице, — сказал он. — Мне нужно ехать.
— Я с тобой, — тотчас ответила я.
Джо потряс головой.
— Ты не обязана…
— Подожди две минуты, — бросила я, бегом поднимаясь по лестнице. — Я только натяну рубашку и какие-нибудь джинсы. Не уезжай без меня!
Глава 17
По пути в больницу мне пришло в голову, что, возможно, я была слишком напористой в своем желании поехать с Джо. Что бы ни случилось с Хейвен, это семейное дело, и Тревисам может не понравиться присутствие постороннего. С другой стороны, хотелось хоть как-то помочь. И — что более важно — я хотела поддержать Джо. Узнав, сколь тесны узы в их семье, я понимала: случись что-то с сестрой, это его раздавит.
– Они написали, что с Хейвен? — спросила я.
Джо молча протянул мне телефон.
– Преэклампсия, - прочитала я.
– Даже не слышал о такой.
– Я слышала, но не уверена точно, что это. — Я быстро нашла веб-страницу о преэклампсии. — Это гипертоническая болезнь. Симптомы — высокое артериальное давление, большая задержка жидкости в организме и концентрация токсинов в почках и печени.
– Насколько это опасно?
Я поколебалась.
– Может быть очень опасно.
Джо стиснул руль.
– Опасно для жизни?
– «Гарнер» - больница мирового уровня. Уверена, с Хейвен все будет в порядке.
Зазвонил телефон, и я посмотрела на номер.
– Это Элла. Ответишь?
– Поговори ты, я же веду.
Я приняла вызов.
– Элла? Привет, это Эйвери.
– Мы в комнате ожидания неонатального [21] реанимационного отделения. Вы с Джо едете? — в ее негромком голосе чувствовалось напряжение.
– Да, мы почти на месте. Что случилось?
– Утром Хейвен проснулась с головной болью и тошнотой, но, Господи, для нее это обычное дело. Так как поесть ей не удалось, она снова легла. А когда встала после обеда, начались проблемы с дыханием. Харди привез ее в больницу, врачи проверили жизненные показатели и взяли анализы. Артериальное давление зашкаливает, уровень белка в три раза выше нормы, и она словно немного не в себе. Харди страшно перепугался. Но есть и хорошая новость — сердцебиение ребенка в норме.
[21] Неонатальный — начальный период развития с момента рождения по 28 полных суток жизни после рождения.
– Сколько ей еще носить до полного срока?
– Вроде четыре недели. Но малышка будет в порядке, даже если родится так рано.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что Хейвен рожает?!
– Врачи собираются делать кесарево. Ладно, мне пора.
– Будет кесарево, - сказала я Джо.
Он тихо выругался.
Я вернулась к просматриваемой на телефоне веб-странице.
– Преэклампсия обычно проходит в течение двух суток после извлечения ребенка, - прочитала я. — Они дадут Хейвен лекарство от гипертонии. Ребенок родится недоношенным, но малышка уже вполне сформировалась, так что ни проблем, ни последствий быть не должно. Все будет хорошо.
Джо кивнул, но я его явно не успокоила.
В комнате ожидания в неонатальном реанимационном отделении стояли ряды голубых мягких стульев, маленькие столики и диван. Резкий верхний свет придавал всем предметам мертвенную бледность. Приветствуя нас с Джо, Тревисы выглядели напряженными и подавленными, что не удивительно. Однако Джек смог явить толику своего обычного юмора.
– Привет, Эйвери, - сказал он, приобняв меня, и добавил, изображая удивление: - Все еще ошиваешься с Джо?
– Я настояла на приезде сюда, - сказала я.
– Надеюсь, не помешаю. Я подумала…
– Вовсе нет, - перебила Либерти. Ее зеленые глаза потеплели.
– Мы рады, что ты здесь, - добавил Гейдж. Он перевел взгляд с меня на Джо: — Пока никаких новостей о Хейвен.
– Как Харди? — спросил Джо.
– Держится, - ответил Джек. — Но если ей станет хуже, спокойно он это не воспримет.
– Как и мы, - сказал Джо, и все замолчали.
Передвинув несколько стульев, Тревисы сели. Мы с Джо расположились на диване.
– Уверена, что хочешь остаться? — вполголоса спросил он меня. — Могу отправить тебя домой в частном автомобиле больницы. Здесь не скоро все закончится.
– Ты хочешь, чтобы я уехала? Для семьи лучше отсутствие посторонних? Скажи прямо, потому что я…
– Ты не посторонняя. Но ты не обязана мучиться в больничной комнате ожидания только потому, что я здесь.
– Я не мучаюсь. И я хочу остаться, если ты не возражаешь. — Я поджала ноги и прислонилась к нему.
– Хочу, чтобы ты осталась. — Джо притянул меня ближе.
– Что ты имел в виду под частным автомобилем больницы? Это какая-то новая услуга?
– Не совсем. У больницы есть нечто вроде вип-программы для благотворителей. В прошлом наша семья сделала несколько пожертвований, и отец упомянул их в завещании. Теперь, когда кто-то из нас приезжает в больницу, предполагается, что мы будем дожидаться в комнате для почетных гостей, которая находится в дальнем крыле больницы. Там с нами носятся как с писаными торбами. Мы все решили по возможности избегать вип-приема. — Он помолчал. — Но если бы ты захотела поехать домой в лимузине, я бы нарушил этот уговор.
– Если сам не хочешь быть важной персоной, то и меня не пытайся в такую превратить.
Джо улыбнулся и поцеловал меня в висок.
– Когда-нибудь, - прошептал он, - я приглашу тебя на прекрасное обычное свидание. Никакой драмы. Поужинаем в ресторане как цивилизованные люди.
Спустя несколько томительных минут, проведенных в тишине, Джек спросил, есть ли желающие выпить кофе. Все отрицательно покачали головами. Он вышел, но быстро вернулся с дымящимся стаканчиком.
Элла обеспокоенно нахмурилась.