Карьеристки
Шрифт:
Глава 5
В середине февраля Кристина была прооперирована, все прошло успешно, и послеоперационное лечение шло удовлетворительно. Женщина даже разрешила подруге навестить ее в больнице. Маргарита тотчас полетела на дальнюю окраину города, чтобы поддержать выздоравливающую.
Кристина уже могла вставать, и женщины вышли в уютный зальчик в центре отделения — беседа на уютном диване среди низкорослых пальм в горшках и пышных папоротников протекала приятнее, чем разговор рядом с хирургической кроватью с подъемными приспособлениями.
Пережив стресс перед операцией, Кристина смотрела в будущее с осторожным оптимизмом. Надеялась выжить, но планов не строила. Маргарита всячески ее подбадривала и, разумеется, в мыслях не имела заводить разговор о том, что заставило подругу подло изводить Маргариту в Интернете. Это уже казалось несущественным, когда ставкой стала жизнь. Однако Кристина затронула тему сама.
— Что же ты не спрашиваешь о троллинге? Ведь, наверно, уже в курсе, что это я развлекалась…
— Я-то да, знаю. А тебе кто рассказал, что тебя разоблачили?
— Сама посмотрела на сайте, блогеры только об этом и жужжат.
— Я тебя не осуждаю, Кристи. Наверно, токсины от опухоли тебе голову забили.
— Вот как ты думаешь, Марго? Хочешь сказать, что я не в своем уме была? Что-то в этом роде? Ошибаешься! Я действовала сознательно!
Кристина повысила голос, почти перейдя на крик. И откуда только взялись силы у бледной и немощной женщины, минуту назад зябко кутавшейся в махровый халат.
— Тогда я действительно не понимаю. Ведь мы с тобой подруги… Может, я тебя чем-то обидела?
— Нет! Ты меня не обидела, ты оскорбила меня! Своим пренебрежении к моим книгам, к тому, что я пишу сказки о вампирах, да еще под броским псевдонимом. А ты, видите ли, такая из себя благородная! И куца привело тебя твое благородство? Разработала конъюнктурную тему об известном беллетристе, наверно, и к юбилею Куприна подгадала?!
— До юбилея еще далеко. Корни моего рода берут Александра Ивановича. Все указывает на то, что он мой прадед.
— Давно сочинила эту красивую историю? Вместе с получением премии за книгу?
— Кристи, я не стану тебя убеждать. Верить или не верить моим словам — твое дело. Но твое издевательство надо мной в течение нескольких месяцев! Нет, уму непостижимо. Если бы ты не заболела, я бы…
— Прекратила со мной общение? Или в суд подала, чтобы возместить моральный ущерб?
Маргарита с сочувствием смотрела на подругу. Откуда столько желчи в этой обескровленной операцией женщине, когда ее жизнь балансирует на грани. Да, безусловно, в обычных обстоятельствах она бы прекратила все отношения. Но сейчас жизнь Кристины висела на волоске, у нее не было в городе близкого человека, кто хотя бы навестил ее в больнице. Как ни крути, Маргарита оставалась ее единственной поддержкой.
— Кристи, успокойся, поговорим об этом позже, когда ты окрепнешь. Скажи, а ты не пробовала написать письмо в часть, где служит твой сын? Может, ему дали бы отпуск навестить мать.
— Писала. Отказали.
— А другу ты до сих пор так и не сообщила?
Маргарита так и оставалась в неведении относительно связи Виктора и Кристины, поскольку в поезде Виктор ни словом об этом не обмолвился.
— Заладила: другу, другу… Ох, Марго. Небось, от любопытства сгораешь, хочешь знать его имя?
— Кристи, не надо так нервничать. Хочешь — скажи, не хочешь — выпытывать не стану.
— Это наш босс, «умывальников начальник и мочалок командир». Витенька Рубальский!
— Виктор?! Рубальский?! А, ты продолжаешь надо мной шутить… Он же любит жену. Любил…
И тут же вспомнила свое приключение с Виктором: он такой обольститель! Значит, все могло быть. А Кристина пыталась навести на ложный след — нафотошопила совместную карикатуру Маргариты и Рубальского. И оказалась Сивиллой! Значит, он тот мужчина, о котором она многозначительно намекала.
— Виктор не заглянул? Он вернулся из Москвы…
— Я его сюда не приглашала и лично не сообщала о своих делах. Если только добрые люди рассказали.
— В Союзе писателей все уже знают, что с тобой приключилась беда.
— Ха, беда! У меня все отлично! Мне сделали операцию, и я еще сто лет проживу, всех вас похороню! — Кристина раскатисто расхохоталась, чуть не колотясь о стену, и внезапно перешла к безудержному плачу.
Проходившая мимо медсестра остановилась, спросила, что случилось. Предложила позвать врача.
Но Кристине сейчас требовался не врач, а любимый человек, ее мужчина — Виктор Рубальский.
Маргарита покидала больницу с тяжелым чувством. Было чрезвычайно жаль Кристину, но одновременно больно самой из-за всей этой истории. Если бы Кристина сейчас не боролась за жизнь, продолжать с ней отношения было бы бессмысленно. Зависть и ненависть друга куда опаснее злодеяний чужого человека, ведь близкому известны все твои болевые точки! А Рубальский! Узнав о болезни, сразу дистанцировался от женщины, его устраивала необременительная связь, но проблемы были не нужны. Вспомнила, как в вагоне… Задумавшись, Маргарита чуть не угодила под колеса кареты «скорой помощи», подъезжающей к приемному покою. «Нет, надо все забыть и простить Кристю, — оборвала свои размышления Маргарита. — Наша жизнь так хрупка, а я лелею свои обиды!»
В метро она нос к носу столкнулась с Лидией Пьяных. Та шла, ничего перед собой не видя, и налетела на преподавательницу.
— Маргарита Андреевна!
— Лидия!
И как ни была Маргарита Андреевна сосредоточена на своем, она заметила слезы, стоявшие в глазах ученицы.
— Лидия, у вас что-то случилось?
— Да… Мужа пришлось положить в клинику. Дома с ним уже было не справиться. Болезнь Альцгеймера…
— Это серьезно.
— Ездила его навестить, совсем не узнает меня. Я в полной растерянности. Вот в моем роду те предки, кто дожил до старости, все были в здравом уме.