Карфаген должен быть разрушен (др. изд.)
Шрифт:
— Отцы-сенаторы! — произнес Элий с места. — Случилось то, чего удавалось избегать нашим предкам — войны с двумя врагами одновременно. Консульские армии в Карфагене, и нам не обойтись без объявления призыва в легионы. Надо затушить пожар, пока он не охватил всю Грецию и Македония не объединилась с Карфагеном.
— Сципион Назика, — объявил претор.
— Много лет я спорил с тобою, Катон, — проговорил Назика, повернувшись к статуе. — Теперь я буду спорить с твоей политикой, которую мы приняли от тебя в наследство. Не тебе ли, Катон, мы обязаны тем, что остались без двух консульских армий, отправленных в Карфаген, и вынуждены идти в Грецию с необученными новобранцами, пусть против таких же
— Сульпиций Гал! — вызвал претор.
— Я, — начал Сульпиций, — поддерживаю предложения и о наборе легиона, и о направлении в Ахайю посольства с просьбой о военной помощи. Да, в нынешних условиях это нелегкая задача, и выполнить ее сможет лишь такой опытный дипломат, как Сципион Назика. Я хочу добавить только одно. Поскольку мы собираемся вести войну с Македонией, нам следует выяснить до конца всю ситуацию. Действительно ли тот, кто называет себя Филиппом, самозванец? Можем ли мы быть уверены в том, что вместо Филиппа в Альбе Фуцинской не захоронили другого мальчика и нам не придется иметь дело с настоящим Филиппом?
— Я предусмотрел этот вопрос, — произнес претор. — Впустите центуриона Орбилия.
По проходу, отделяющему правую половину зала от левой, выпятив грудь, прошагал человек средних лет. Остановившись перед претором, он вскинул свою почти квадратную голову.
— Орбилий! — спросил претор. — Правда ли, что ты возглавлял стражу, охранявшую в Альбе Фуцинской Персея?
— Так точно! — выкрикнул Орбилий.
— И видел ли ты в лицо младшего сына Персея Филиппа?
— Как не видеть? Он вместе со своим братом Александром приходил к отцу на свидания, пока не помер, заболев животом.
— И ты был на похоронах?
— Как не быть? Я приводил на кладбище прощаться царя. Филипп и Эвагор лежали в открытых гробах.
— Кто это — Эвагор?
— Воспитатель царских сыновей.
— Ты уверен, что в гробу лежал Филипп, а не какой-нибудь другой мальчик?
— Это был он самый, — ответил центурион. — Персей плакал, а Телекл произнес речь и тоже плакал.
— А кто такой Телекл?
— Ахеец, сосланный в Альбу Фуцинскую, — ответил центурион, — потом он тоже помер.
— Можешь идти, Орбилий.
Когда центурион вышел из курии, снова взял слово Сульпиций Гал.
— В тот год, когда в Альбе Фуцинской умер Персей, я был консулом, — сказал он. — И мне стало известно, что Персей умер не своей смертью, как было доложено сенату, а был убит этим Орбилием. Ему показалось скучным пребывание в захолустном городке, и он лишил пленника жизни, несколько дней не давая ему спать. Есть пословица: «Обманувшему раз больше не верят».
— Разумно, — согласился Ювенций. — Я полагаю, что следует создать сенатскую комиссию для выяснения обстоятельств, связанных с Филиппом или лже-Филиппом, кем бы он ни был.
Предложения о наборе легиона, отправлении посольства в Ахайю и создании комиссии были поставлены на голосование и прошли единогласно. Главой комиссии назначили Элия.
АХЕЙСКИЙ СИНОД [98]
Залитые солнцем улицы древнего Коринфа, столицы Ахейского союза, были пусты.
98
Синод — высшее совещательное учреждение Ахейского союза городов.
Вот и дом Телекла. Полибий остановился, не решаясь дернуть рукоятку звонка. «Что сказать юноше? — думал он. — О том, как мы встретились с его отцом в Альбе Фуцинской? Нет! По порядку. Как мы выбрали эту могилу царей! Воспоминание об отце и нашей дружбе смягчит его душу. И потом — попытаться его убедить, что он неправильно понял смысл моего труда».
Полибий дернул рукоять. Прошло немало времени, пока на пороге показался заспанный раб.
— Критолай дома? — спросил Полибий.
— Это дом Пифодора, — ответил заспанный раб, зевая.
Полибий вздрогнул. Ему стало все ясно. Негодяй Пифодор, словно мало было ему собственных богатств, воспользовавшись правами опекуна, присвоил имущество Телекла.
— Мой господин сейчас на заседании синода, — сказал раб, заметив, что незнакомец расстроен. — Там ты найдешь и Критолая.
Полибий повернулся и, погруженный в раздумья, двинулся к агоре. Ему вспомнились обвинения старца на корабле. «Мы готовы винить во всех наших бедах ромеев, — думал он. — Да. Они погубили Телекла. Но его соотечественник Пифодор, ратовавший перед сенатом о справедливости, воспользовался несчастьем и ограбил его сына».
И вот Полибий уже стоит в толпе, слушая сменяющих друг друга ораторов. Неизвестные имена. Резкие движения. Нетерпимость. Выкрики. Ахейский ли это синод или афинская экклесия [99] времен Клеона?
По проходу, разделяющему скамьи для представителей городов Ахейского союза, неторопливо шел человек в гиматии военного покроя. Что-то в его походке показалось Полибию знакомым. «Да это же Пифодор!» — догадался он. И тотчас в его памяти возник грекостазис. Он вспомнил беседу с послами. «Если бы ромеи нас отпустили сразу, — подумал он, — наше отечество не было бы в таком плачевном состоянии. Но тогда бы и не родилась моя история, дочь ахейской беды».
99
Экклесия — народное собрание в Древней Греции.
— Сенат ромеев, — начал Пифодор, — просит нас участвовать в войне против нашего исконного врага Македонии и того, кто вопреки законам стал ее царем. Я не могу понять, почему у всех выступавших до меня почетная для нас просьба ромеев вызвала такое негодование. Надо передать через посла Сципиона Назику, что мы согласны.
По площади прокатился возмущенный рев. Полибий оглядел своих соседей, неистово оравших и размахивавших кулаками, и сокрушенно покачал головой: «Что понимают в политике эти крикуны, чья одежда пахнет дымом, а руки черны от копоти? Они знают пропорции, в которых надо смешивать медь, олово и серебро, чтобы получить коринфскую бронзу. Но мир и война складываются из множества поступков, решений, действий и даже мыслей. Их нельзя пощупать руками, но можно лишь ощутить чутким и опытным разумом. Правы ромеи, когда они подготавливают ответственные решения за закрытыми стенами, взвешивая, как они говорят, «про» и «контра». Так было и у нас, пока был жив Филопемен».