Карибский сувенир
Шрифт:
Шлем мне подарил веселый гвинейский рыбак. Шлем я надеваю, когда слишком печет тропическое солнце. А инструмент мне нужен для работы — в экспедициях я препарирую рыб. Снимаю с них шкуры, чтобы на берегу изготовить для институтского музея чучела: ведь всем интересно посмотреть на обитателей голубого континента…
Коля и Валентин осторожно открывают ящик за ящиком и достают из них пробирки, колбы, баночки, бутылки, сосуды с дистиллированной водой, кислотами, щелочами и еще с какими-то другими химикатами. Оборудование очень хрупкое, из тончайшего стекла, поэтому так осторожны мускулистые мужские руки, достающие из ящиков прибор за прибором.
Между делом Валентин расспрашивает нас об
— Змей в Дакаре до черта, — начинает Николай, — они живут, думаешь, где? В пустыне? Отнюдь нет… Змеи живут прямо в порту. Под сваями. Бывает, идешь днем в город, в увольнение, а они на раскаленных причальных кнехтах лежат. Греются. А вечером так вообще черт знает что: только соскочил с судна на пирс, а у тебя из-под ног — вжик! Думаешь что? Змея… Так что имей в виду. Это тебе Африка, а не что-нибудь!
— Скорпионы, — продолжаю я, — так те прямо в иллюминатор залетают. Бах! И под одеяло… А вечером берешь ты книжечку, закуриваешь сигаретку, ложишься и…
— Постой, — поднимает от приборов глаза Валентин, — насколько я знаю, скорпионы не имеют крыльев и поэтому не могут летать.
— Правильно. Они не летают, а прыгают. Разбежится по пирсу и прыг! Ну, а мухи цеце, так те вообще… Бьешь-бьешь их полотенцем перед сном, а они все летят, летят…
— А помнишь, Николай, как к нам на судно крокодил по якорь-цепи взобрался? А мы в этот момент с тобой в шахматы играли на палубе… — самым серьезным тоном начинает припоминать африканские случаи Жаров.
— Троглодит? — недослышал Николай. — Как же, помню. Вскарабкался на клотик и трое суток не слезал оттуда. В судовом журнале об этом записано. Можно прочитать.
Валентин посмеивается, но в его глазах все тот же вопрос: ну, а как же все-таки насчет мухи цеце? Или каких-то там других ядовитых мушек, которые иногда залетают в каюту через иллюминатор и кусают спящего человека?
Мы знаем, что его волнует. Это волнует немного и нас. Из второй тунцеловной экспедиции, состоявшейся в 1960 году, вернулись не все… И где-то здесь, на африканском берегу, шумят пальмы над небольшим холмиком красной обсыпавшейся земли, в головах которого стоит столбик с пятиконечной звездой. Под теми пальмами в чужой, далекой земле лежит штурман — молодой паренек, романтик, любитель путешествий. Он был хорошим спортсменом, веселым расторопным парнем. Он был смел и смеялся над теми, кто пугал его акулами, хищными морскими щуками-барракудами и другими опасными для человека африканскими обитателями. Акулы и барракуды не тронули веселого парня, хотя он купался там, где не решались войти в воду даже местные жители. А вот какая-то летающая козявка опустилась на широкую крепкую грудь человека и… Шумят теперь над обсыпавшимся земляным холмиком кокосовые пальмы.
На другой день за завтраком кок вместе с хлебом поставил на стол тарелки с белыми таблетками.
— Всем по две… — сказал он и ушел на камбуз.
Горькие белые таблетки «бегумаль». Очень сильнодействующее средство. Это на всякий случай, если ночью какая-нибудь отвратительная летающая козявка залетит через иллюминатор в каюту и сядет на грудь спокойно спящего человека…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Мыс Зеленый, полуостров Кап-Вер, остров Горе, порт Дакар… Все эти названия мне давно
Мне хорошо знакомы эти места, потому что траулеры, на которых я работал, часто бывали в районе Сенегала, и мы много раз проходили мимо порта Дакар. Но стоять в порту не приходилось.
А вот теперь наш курс к пирсам Дакара. Теперь-то мы не пройдем мимо одного из крупнейших и красивейших городов западного побережья африканского материка.
Мыс Зеленый. Этим мысом оканчивается полуостров Кап-Вер, с южной стороны которого и расположен порт. Лишь только судно завернуло за мыс, как сильный попутный ветер и крутая волна, подгонявшие нас от самого мыса Кап-Блан, пропали и судно вошло в спокойные, тихие воды. Сразу стало жарко: с берега сухим, жгучим дыханием дохнула на нас Африка. Чуть заметный, горячий, как из раскаленной духовки, ветерок опалил наши лица, прошелся по каютам, коридорам теплохода, изгоняя из укромных уголков прохладный морской воздух.
А вот и первые аборигены Сенегала: навстречу нам плывут две лодки, напоминающие своим строением узкие длинные корыта, к носу и корме которых приделаны острые полутораметровые клювы. Этими клювами, поднятыми от днища под углом вверх, лодки, как ножами, режут воду и, выскакивая из нее, разрубают мелкую волну.
Быстро летит время. В работе, нелегком рыбацком труде стремительно мчатся сутки за сутками. Впереди путь через Атлантический океан, в Южную Америку. Чтобы пополнить запасы продовольствия и воды, мы заходим в порт Дакар — столицу африканской республики Сенегал. Первыми нас встречают морские птицы — бакланы. Освещенные жарким тропическим солнцем, они молча сидят на камнях, торчащих из воды. У птиц черно-фиолетовые спины и тонкие, змеиные шеи. Заметив в воде стайку рыб, бакланы бросаются в волны и, быстро работая перепончатыми лапами, догоняют добычу.
Многие жители Африки приручают бакланов. Надев птицам на шеи колечки, охотники выходят на лодке в тихий залив или лагуны. Бакланы ныряют, ловят рыбу, но проглотить ее не могут — колечко мешает, и они выплевывают рыбок в лодку. В конце лова хозяин лодки снимает кольца и бросает птицам по рыбе — за работу.
В пирогах — люди с красными повязками на головах. Говорят, что сенегальцы самые черные люди на земле. Один из гребцов приветственно поднимает над головой весло, с которого падают тяжелые капли, и обнажает в улыбке белые зубы.
На палубе «Олекмы» почти все, кто свободен от вахты. Матросы, механики, штурманы одеты в светлые рубашки, чисто выбриты. Яркими искрами вспыхивают объективы, щелкают затворы фотоаппаратов: снимать здесь есть что — глазам открывается живописный вид на город, вздымающийся из воды утесами небоскребов, бухта с многочисленными теплоходами.
Дакар… Белостенный современный город, поднявшийся на песчаном побережье, будто фантастический мираж. Дома, дома… Они уступами карабкаются на возвышенность и там громоздятся своими многоэтажными, в одежде стекла и металла, прямоугольниками. У их подножья застыли пальмы, а по широким улицам бегут стайками муравьев автомобили и автобусы.