Карибское пламя
Шрифт:
— Ты имеешь в виду акции "Александрии"? — спросила она, стараясь заставить себя сконцентрироваться на самом важном. — Не знаю, право, смогу ли я все толково тебе объяснить. Я понятия не имею, почему Кейт приобрел так много ценных бумаг. Но ведь он был, в конце концов, брокером, играл на бирже. Полагаю, он считал, что акции "Александрии" — весьма выгодное вложение капитала.
Она внимательно посмотрела на Дэмона, но не заметила в нем и тени вины, одну только ревность. В этом не было никакого сомнения. Она испытывала острое, порочное удовольствие, удовольствие победительницы, видя, в каком он состоянии, и понимая, что она тому причиной. Какого черта она так радуется? Кейт, несчастный Кейт мертв. И этот проклятый Дэмон должен за все заплатить, его нужно заставить,
— Я и понятия не имела, что он приобрел так много акций… покуда не ознакомилась с его завещанием.
Они вышли из парка. Она беспомощно озиралась по сторонам, чувствуя, что силы оставляют ее. Держа Рамону крепко за руку, Дэмон пытался ее ободрить. Он хотел расстаться с ней. Вогнать между ними клин, который освободит его от этой женщины, от будоражащих чувств, которые она вызывает, освободит навсегда. Легко сказать! Он чувствовал, что его все сильнее тянет к Рамоне, что ее личность его все больше интригует.
Они сели в первый подошедший к стоянке автобус и долго ехали молча — им обоим требовалось время, чтобы перевести дух. Рамона, разглядывая из окна пробегающий мимо пейзаж, тихо сказала:
— Кейт покончил жизнь самоубийством. До сих пор не могу понять почему? — Но теперь она знала. Только теперь догадалась. Он поступил так потому, что кто-то, поставив его в безвыходное положение, довел Кейта до отчаяния. И ей следует всегда помнить об этом. Всегда! Повернувшись, она посмотрела на Дэмона. На глаза ее навернулись слезы, но она этого не чувствовала. — Я взяла годичный отпуск и решила принять участие в первом плавании "Александрии". Мне казалось, что это поможет мне понять, почему Кейт сделал роковой шаг.
Длинным крепким пальцем Дэмон поднял ее подбородок, заставляя Рамону смотреть ему прямо в лицо.
— Ты на самом деле не знаешь, как все это объяснить? — тихо поинтересовался он, не скрывая своего поражения.
Она энергично закачала головой.
— Нет. Вот почему я задавала тебе столько вопросов обо всем на свете.
Дэмон тяжело вздохнул, понимая, что теряет всякую надежду.
— Расскажи мне о своем отце, Рамона, — не повышая голоса, попросил он. Сердце у него екнуло, ибо он заметил замешательство, промелькнувшее в ее глазах.
— О моем отце? — переспросила она. — О Джо Кинге?
— Разве у тебя есть еще один? — усмехнулся он. Дэмон напряженно ждал ответа. От того, что она сейчас скажет, зависит многое, по существу все, все, что теперь так важно в его жизни.
Рамона нахмурилась. Он явно поставил ее в тупик.
— Что я могу о нем сказать, я так мало знаю. Он бросил маму, когда я была еще младенцем. Почему ты им интересуешься?
Она вдруг вспомнила, что его собственный отец, Майкл, в те годы старался вытеснить Джо Кинга из бизнеса. Но какое это имеет отношение к сегодняшнему дню? Озадаченное выражение на ее хмуром лице трудно было объяснить актерским мастерством, и Дэмон снова начинал ей верить. Почувствовав от этого искреннее облегчение, он резко откинулся на спинку сиденья. Она у него отняла все силы.
Они оба очень удивились, когда все пассажиры стали выходить из автобуса.
— Все, приехали! — машинально заметила она.
Они присоединились к немногочисленным парочкам, направлявшимся в Цветочный парк. А когда вошли в раскинувшееся на восьми акрах царство цветущих кустов, от которых исходил тонкий приятный запах, он снова взял ее за руку. Их пальцы сплелись. В одно мгновение день обрел для них все свои сочные краски, все свое великолепие. Большие пахучие кусты были ей в новинку и просто поражали Рамону. Дэмон называл те сорта, которые ему были известны, — пушица, имбирная лилия, дождевик. От величественного вида на гору Хиллаби захватывало дух. В безлюдной густой рощице Дэмон мягко, не торопясь, обнял ее. Он колебался, опасаясь, что в любое мгновение его вновь охватят подозрения, заставят проявить настороженность, но ничего такого не происходило. Все было так естественно, так прекрасно. В ее голубых, широко раскрытых глазах светилась надежда. Наклонив голову, он увидел ее полураскрытые губы. Она часто дышала
— Дэмон, — выдохнула она, извиваясь в его объятиях. Когда его ладонь, оторвавшись от бедра, накрыла шелковый холмик внизу живота, спина ее изогнулась, глаза закрылись, и теперь она не видела перед собой ни высокого лазурного неба, ни роскошных благоухающих цветов.
В один миг весь мир исчез, перестал существовать для нее. На всей земле оставались только они двое. Только его руки, ласкающие ее тело, его губы, целующие ей грудь.
Пальцем он, хотя и осторожно, но настойчиво начал растирать упругий, набухающий узел ее клитора, и это совершенно новое, неизведанное прежде ощущение потрясло ее.
— Дэмон, — снова произнесла она, не зная, что хотела спросить. Страстно прильнув ртом к ее губам, он энергичнее заработал пальцем, а она дергалась всем телом, ритмично отвечая на каждое его прикосновение. Весь низ ее живота напрягся, она беспомощно ерзала ногами по траве.
Он поднял голову.
— Открой глаза, — потребовал он, часто тяжело дыша, и она, не задумываясь, повиновалась его глуховатому голосу. Он продолжал активно орудовать пальцем, наблюдая за выражением ее глаз. Она вся извивалась, а голубые огоньки в них превращались в серебристые искорки. Почувствовав приближающийся взрыв, она с удивлением раскрыла губы; изумление, даже страх затуманили ее взор. Она в упор глядела на него — в его темных глазах читалась долго вынашиваемая страсть, и ей отчаянно захотелось, чтобы он проник в нее, заполнил бы ее собой всю, возбуждая все сильнее и сильнее…
— Дэмон! — в последний раз выкрикнула она его имя, то ли как мольбу, то ли как проклятие. Чувствуя себя абсолютно бессильной, она, откинув голову, целиком теперь наслаждалась острым, пронзительным удовольствием. Этим восторгом он, не спрашивая, наградил ее, Рамону, и она безоговорочно его приняла. Вытянув вперед шею, отчаянно предаваясь охватившей ее страсти, она закрыла глаза. Так она испытали первый в своей жизни оргазм.
Дэмон сидел неподвижно, глаза его словно приклеились к ее лицу. Когда она, дрожа всем телом, тяжело дыша, раскинулась на прохладном мху, он нежно улыбнулся. Ее лицо покраснело, накалилось от внутреннего жара, а по лбу скатилась капелька пота. В эту минуту она выглядела великолепно, словно дикая, необузданная тигрица, но в то же время безнадежно беззащитная. Они долго лежали в пахучих кустах. Рамона снова плотно закрыла глаза, стараясь не думать о том, что с ней произошло, а Дэмон не спускал с нее взора, наблюдая за тем, как постепенно стихает ее страсть.
— Не знаю, что и сказать, — призналась она. — Еще ни один мужчина не делал мне этого. — Она говорила правду.
— А Кейт? — неожиданно вырвалось у него. Напрягшись всем телом, он ждал ответа.
Она покачала головой. Какими невероятно печальными стали ее глаза!
— Нет, — твердо сказала она, с трудом сглотнув слюну. — Даже Кейт!
Дэмон отвернулся.
— Ты странная женщина, Рамона, — вымолвил он наконец.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, искренне озадаченная его выводом.