Карибское пламя
Шрифт:
— Здесь или вам тут все уже порядком надоело?
— Думаю, лучше это сделать в другом месте. Я не в силах выносить больше это казино!
На самой верхней палубе они нашли почти безлюдный бар в восточном стиле: уединенные места, разделяемые ротанговыми пальмами, мощные бесшумные вентиляторы, стены мягких пастельных тонов, вокруг полно зелени и цветов.
— Как в "Касабланке", — заметила Верити, словно угадав мысли Рамоны на этот счет.
Они заказали по крепкому коктейлю с лимоном и шербетом.
— Это великолепный фильм, правда? — сказала Рамона, разваливаясь на стуле и сбрасывая с ног туфли со вздохом облегчения. Верити, широко улыбаясь, последовала ее примеру. Наконец-то она встретила родственную душу!
— Фантастическая картина, — с самым блаженным видом подтвердила Верити. — Я просто балдею от Хэмфри Богарта.
— А я обожаю Берта Ланкастера, — сообщила в ответ Рамона.
Чувствуя, как между ними незаметно установилась полная гармония, обе женщины с удовольствием болтали, даже не предполагая, как потрясли они одну из пассажирок, сидящую в шезлонге неподалеку от бара. Джоселин грелась на солнце часами. При виде их у нее едва не остановилось сердце. Что это они здесь делают? Да еще вдвоем? После памятного разговора с Дэмоном на Виргинских островах она приказала своему верному маленькому сыщику установить слежку за любовницей сына. Вполне естественно, она пришла в восторг, узнав, что Джо Кинг никогда не общался с Рамоной после того, как ушел от Барбары. Теперь она испытывала прежний ледяной ужас.
Она медленно, осторожно поднялась. Нужно обязательно узнать, о чем они разговаривают. Когда она подошла к двери бара и укрылась рядом с ними за большой пальмой, Рамона и Верити уже успели стать закадычными подружками.
— Как видишь, никакого интереса моя личность вообще-то не представляет, — сказала Верити, закончив краткое описание своей жизни, исключив, правда, историю с лейкемией.
— Не уверена, — покачала головой Рамона. — Должно быть, очень интересно быть хирургом.
— То же я могу сказать и о тебе. Сколько людей мечтают о том, чтобы стать преподавателем в Оксфордском университете!
Рамона, пожав плечами, заказала еще по шербету с лимоном.
— Одно время мне казалось, что это — предел моих желаний. И казалось довольно долго.
Верити выпрямилась на стуле. От нее не ускользнула появившаяся в голосе Рамоны печальная, с оттенком разочарования нотка.
— Ну и что? Выяснилось, что все не так?
— Ты права. Оксфорд стал для меня тюрьмой. Но чтобы это осознать, потребовалась гибель моего жениха.
Верити поразило признание Рамоны так же, как и подслушивающую их разговор Джоселин Александер.
— Прости. Я не хотела выведывать у тебя никаких тайн.
— Нет, что ты! — замотала головой Рамона. — Ты здесь совсем ни при чем. По правде говоря, иногда хочется кому-то открыть душу, поговорить.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Верити, собираясь ответить откровенностью на откровенность и поведать ей о своих бедах. — Таким образом, этот круиз для тебя — путешествие безграничной свободы, не так ли? — спросила она, пытаясь улучшить падающее настроение собеседницы.
Рамона засмеялась.
— Я на это надеялась, а теперь, похоже, я угодила из огня да в полымя.
Верити нахмурилась, на мгновение озадаченная ее словами, потом до нее дошло, что она говорит о Дэмоне.
— Да, конечно. Но какое замечательное полымя, да?
Рамона снова засмеялась. Она ничего не могла поделать с собой.
— Ты, наверное, права. А ты путешествуешь одна или… — Она бросила взгляд на безымянный палец левой руки Верити. — Ты замужем?
Верити отрицательно покачала головой.
— Нет, я свободна как птица. Со мной могла бы поехать мать, но лондонское общество заскучало бы без нее.
— На самом деле? — улыбнулась Рамона. — А моя мать редко наезжает в Лондон.
— Могу побиться об заклад, что в таком случае твой отец только радуется, ведь она постоянно рядом с ним.
Улыбка на лице Рамоны пропала.
— Вряд ли. Он бросил нас, когда я родилась.
— Как жестоко! Но ты с ним иногда встречаешься?
— До встречи с ним пять дней тому назад я никогда его в глаза не видела.
— Извини, — заморгала Верити, чувствуя неловкость.
Рамона вскинула голову. От ее мрачности уже не осталось и следа.
— Не стоит извиняться. Когда я была ребенком, я не ощущала утраты, а теперь… Теперь я взрослый человек. У нас, как выяснилось, даже есть общие интересы. — Она умолкла, ей явно не хотелось продолжать, и Верити поняла это.
— Ты видела фильм, который сейчас показывают в кинотеатре?
Рамона покачала головой.
— Это, конечно, не "Касабланка".
— Боюсь, что нет. Нечего надеяться увидеть и Берта Ланкастера, но, говорят, неплохая комедия. Может, сходим?
Рамона с довольным видом кивнула. Ей сейчас нужен смех, он ей наверняка поможет.
Они вышли из бара, так и не заметив выслеживавшую их Джоселин. На ее лице читалось отчаяние. Какие такие общие интересы могут быть у Рамоны Кинг с отцом? Она должна поговорить с Рамоной и предостеречь ее в отношении отца. Она должна во что бы то ни стало убедить ее, что этот человек весьма опасен, он весь пропитан смертоносным ядом. Где бы он ни появлялся, он везде сеял гибель и разрушения. Он уже забрал у нее все…
Грег шел по палубе с Джоком, когда двери кинотеатра широко распахнулись и из них повалили зрители. Джок сразу заметил двух красивых женщин, которые ему показались чудным видением. В одной из них, яркой блондинке в красном, он сразу узнал Рамону Кинг, в которую влюбился главный босс. Поначалу Джоку показалось, что Грег положил глаз на прекрасную леди босса, но потом до него дошло, что капитан пожирает глазами не ее, а другую женщину, ту, которая шла с ней рядом. Стройная, с черными, блестящими волосами, большими карими глазами, такая женщина, конечно, могла растопить сердце любого мужчины. Брюнетка посмотрела на них, и на ее лице, казалось, застыло выражение острой боли. Она быстро отвела взгляд в сторону, и момент замешательства минул. Грег пошел вперед, Джок старался от него не отставать. Лоб капитана прорезала глубокая морщина, он выглядел несчастным. Такое, конечно, должно было непременно случиться. Грег — красивый мужчина, в самом соку. Но, черт побери, шашни с пассажиркой?! Разве он не знает, какой опасностью это ему грозит? Джок вздохнул. Само собой, знает.