Карл, герцог
Шрифт:
Капитан Анри дрожащими руками подвязывал отваливающийся гульф. Изабелла глядела на него без испуга, без волнения, без ничего. В тот момент она была буддой.
Анри взялся было за перевязь к ножнам, но тотчас же отшвырнул её прочь. В его руках остался только обнаженный меч – больше ему ничего не понадобится. Строй его мыслей украсил бы любого Патрокла. Идти, проливать кровь, защищать свою лилию, пасть героем.
Пасть героя исторгла историческое «Мерзавцы получат своё» и Анри, сильно прихрамывая, покинул опочивальню. А что делать ей, Изабелле, в разгар июльского дня, когда бургундский фальконет гвоздит по ветхой угловой башне, а бомбарда только что проломила крышу и горячее ядро, разметав самый свежие пророчества Таро, жжет незатёртый ворс ковра под столом?
Изабелла поднялась с постели и принялась подбирать карты. От шершавого каменного ядра исходило приятное тепло, и сладковатый запах жженой шерсти она тоже сочла приятным.
7
Гарнизон замка, пожалуй, охотно сдался бы, предложи ему бургунды сдачу. Но никто этого не сделал и оттого французы рубились отчаянно. Внутренний двор, стены и башни замка были наводнены звоном, воплями, смертью.
Карла первый раз в жизни охватил животный ужас. Белый, с отвисшей челюстью, он вжался всем телом в подножие донжона и проклинал свою идиотскую самонадеянность. Отец был прав, надо было послать д’Эмбекура. Пусть бы он и уссыкался здесь под французскими стрелами.
На Карла вышел смуглый бородач, определенно ублюдок какого-нибудь Абенсерраха. Кривой меч, густо заляпанный швейцарскими мозгами, рушился из-под солнца на беззащитное темя графа Шароле. Карл отскочил в сторону – дамасская сталь выбила из кирпичной кладки колючую крошку – и с неожиданной для самого себя легкостью обрубил нечестивую руку у самой кисти. Кривой меч вместе с намертво впившейся в него ладонью упал на землю. Есть и такие гербы у некоторых дураков.
Мавританина добил Луи – на то он и слуга – и страх перед бураном лезвий навсегда покинул графа Шароле.
8
Капитану Анри не мешала его хромота. Он уже зарубил четверых и теперь в одиночку держал небольшую площадку, которой оканчивалась лестница – черный ход в покои Изабеллы.
Площадка отлично просматривалась со двора. Карл, не замечая, что его правая нога попирает чью-то раскроенную голову, пристально наблюдал, как Анри ловко уходит от огромных швейцарских мечей. Такими ножиками в три удара можно разделать быка, но Анри жил среди них уже довольно долго и, похоже, собирался жить до вечера.
В остальном гарнизон замка Шиболет был мертв, включая кухарку с кирпично-красными руками богини образцового быта.
Карл начинал злиться. Изабеллы нет как не было, большинство солдат разбрелось шарить по кастрюлям и погребам, делать, в общем-то, больше нечего. Ночью обязательно пойдет дождь.
Анри де Жу в очередной раз вытянулся в глубоком выпаде, и с площадки полетел вниз ещё один швейцарский верзила.
Рядом с Карлом уже давно переминался в сомнении капитан Шато де ла Брийо. С одной стороны, его годы представляют вполне благовидный предлог к бездействию. С другой – он был и остается лучшим фехтовальщиком Бургундии, а подобное реноме требует постоянных подтверждений. Опять же – и в этом Шато де ла Брийо был как никогда честен перед собой – опять же его вареный конь. Сейчас ореол загадочного и беспощадного убийцы сияет ярко и притягательно, и на разные мелкие мелочи дамы готовы закрывать глаза, лишь бы прикоснуться к Той Самой Руке, Которая, лишь бы услышать из уст Первого Клинка Бургундии благодарственное «Пшла вон». Но без указанного ореола не нагнешь даже какую-нибудь Франсуазу. О продажной любви мессир Шато де ла Брийо не мог и помыслить, ибо был рыцарем до мозга кости.
– Покажите хоть Вы себя, дорогой Брийо, – бросил Карл, кивнув в сторону лестницы, прилепившейся к серой стене.
Капитан был раздосадован. Личное геройство, на которое он почти уже решился, после слов Карла превратилось в обычное исполнение сюзеренской прихоти.
Брийо оставалось только сдержанно кивнуть. Карл с детским любопытством смотрел, как престарелый капитан подходит к лестнице, отзывает швейцарцев, подымается по ступеням. Анри, тяжело дыша, опустил меч и радовался минутной передышке. Брийо предложил ему почетный плен. Анри очень хотелось согласиться, но он, поблагодарив, отказался. Брийо пожал плечами. Несколько раз звякнули клинки. Анри подвернул стопу. Он упал на колено – удар Брийо поразил пустоту. Анри, не подымаясь, отмахнулся, и Брийо, вскрикнув от боли в перерубленной икре, глупо раскинул руки. Он упал на спину, ударился затылком о ступени и больше не двигался.
Анри, придерживаясь руками о стену, поднялся.
– Да застрелите же его наконец! – испытывая сильную неловкость, приказал Карл кучке арбалетчиков, перепачканных жиром. Они ели длинную свиную колбасу.
9
– Карл, граф Шароле.
На стуле, придвинутом к окну, сидела женщина. Она была одета в дорожное платье, восемь заколок и массивный серебряный обруч удерживали её прическу. В ней не было ничего от Рапунцель.
– С настоящего момента Вы являетесь пленницей Бургундского Дома. Почетной, разумеется.
Неумелое подобие умелой политической улыбки исказило красивые губы Карла.
Изабелла не оборачивалась. Улыбка завяла и канула в Лету.
– Мы должны идти. В противном случае я убью Вас.
Карлу было всё равно что говорить. Немыслимым казалось только молчание.
– И Вы не боитесь Людо? – спросила вдруг Изабелла, вставая и продолжая глядеть в окно.
– Людо даже Вы не боитесь, – ввернул Карл первое, что легло на язык.
Изабелла обернулась и посмотрела на графа Шароле.
10
Они вышли. Когда переступали через тело Анри, арбалетный каро, торчащий из груди капитана эфиопским украшением, зацепил платье Изабеллы. Карл едва успел поймать за талию теплый силуэт, ринущий через пролом в перилах навстречу истоптанной темной земле. Изабелла – не вскрикнув, молча – вернулась к вертикали и одернула платье. Так, оглянувшись вполоборота, нетерпеливо дергают за поводок замечтавшуюся собаку. Клочок фландрского сукна остался трепетать на обломке каро. Поджидающий хозяина внизу Луи бестрепетно, лениво лизнул взглядом ноги Изабеллы.
Назад двинулись налегке. Пастух и пастушка, фальконет и бомбарда, были сняты с лафетов и утоплены в замковом колодце, чтобы не затруднять отряд в поспешном отступлении. Убитых сложили вповалку на первом ярусе донжона и подожгли вместе со всем остальным под невнятное бормотание глухого швейцарца – у него одного сыскался захватанный требник. С собой забрали только Шато де ла Брийо. Его мощам Карл уступил своего жеребца. Изабелле предоставил лошадь Луи.
Граф Шароле быстро шагал впереди всех. Стемнело. Дождя, как и следовало ожидать, не было.