Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Карл XII. Последний викинг. 1682-1718
Шрифт:

Королева-мать вела к трону сына государя Баварии, между тем как Людовик XIV, опираясь на мощный внутренний заговор, направлял к Пиренеям свои армии, требуя испанский престол для своего внука. Договоры о разделе составлялись и обсуждались на глазах у Карла II, каждая партия по очереди заставляла его их подписывать и разрывать.

Ни одно средство воздействия на его слабый разум не было забыто заговорщиками, ни один ужас домашних раздоров не миновал его. Безумие короля пытались обратить против его же родных. Исповедник Карла II, подкупленный австрийской партией, вызвал дьявола в присутствии короля и заставил нечистого признаться в том, что болезнь Карла II происходит от чашки шоколада с порошком из человеческих костей, данной ему королевой-матерью четырнадцать лет назад. Чтобы излечиться от колдовства, король должен был каждое утро пить освященное масло; австрийский император Леопольд I рекомендовал ему воспользоваться услугами знаменитой венской чародейки. Королева-мать всполошилась и призвала на помощь инквизицию. Великий инквизитор взамен на обещание кардинальской шапки арестовал исповедника как подозреваемого в ереси за суеверие и виновного в принятии учения, осуждаемого Церковью, поскольку тот оказал доверие дьяволу, воспользовавшись его услугами. Богословы, однако, заявили о том, что поведение исповедника с церковной точки зрения беспорочно,

и монах был отпущен. Дело замяли, но король никогда не смог оправиться от этого кошмара.

Карл II умер в 1700 году, завещав испанский трон герцогу Филиппу Анжуйскому, внуку Людовика XIV. Французский король, узнав об этом, воскликнул: «Пиренеи развалились, их больше не существует!» С таким географическим новшеством не согласились Англия, Голландия, Австрия, большинство немецких князей и герцог Савойский, которые объявили войну Франции. Таким образом, в 1700 году все европейские государства – от России на востоке до Испании на западе – одновременно оказались втянутыми в войны, одна из которых продлилась 11 лет, другая – 21 год.

Война за испанское наследство отвлекла внимание возможных союзников Швеции от Балтийского моря и оставила ее один на один с сильными противниками – Россией и Польшей.

РОССИЯ ПЕРЕД СЕВЕРНОЙ ВОЙНОЙ

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

А.С. Пушкин. Полтава.
1

Россия конца XVII века представляла собой огромное пространство, скорее географическое, чем государственное, с небольшим числом городов и ничтожным количеством промышленного люда. Эти города были не чем иным, как большими огороженными селами с внутренними усадьбами, огородами и садами. Их промышленное и торговое значение было невелико. Города по-прежнему представляли собой главным образом военно-оборонительные пункты, находившиеся на значительном расстоянии один от другого и практически терявшие сообщение между собой весной и осенью. Россия оставалась бедной земледельческой страной, развивающейся очень медленно.

Преобладание военного значения городов объяснялось тем, что громадное континентальное государство все еще было не защищено природными границами и открыто для вторжений с востока, юга и запада. Русское государство создавалось на территории, где веками господствовали дикие кочевые орды, широким потоком устремлявшиеся по этой открытой дороге на запад. Вследствие этого русское государство изначально было обречено на изнурительную борьбу со степью. Первое известие о дани, выплачиваемой восточными славянами кочевникам, приходится еще на VIII век, и только в конце XVII века русское государство добивается освобождения от посылки постоянных даров крымскому хану, от чьих набегов Москва не была застрахована и при Алексее Михайловиче. Но едва только Россия начала справляться с Востоком, как на Западе появились враги еще более опасные, так как они опережали Москву в техническом и культурном развитии. В Смутное время Москва, горевшая и от татарина, и от поляка, должна была чуть ли не заново собирать вокруг себя расползающиеся русские земли, боронить Русь, по выражению летописца, от «латинства и бесерменства». Московское государство вышло из этой борьбы истощенным, разоренным, отрезанным от морей, сохранившим единственное благо – независимость.

Перед этой истерзанной, ограбленной страной по-прежнему стояли две задачи, незамедлительное решение которых было необходимо для обеспечения внешней безопасности государства. Во-первых, надо было довершить политическое объединение русского народа, едва ли не половина которого находилась за пределами русского государства; во-вторых, предстояло укрепить государственные границы, с юга и запада открытые нападению. Эти задачи до Петра были лишь намечены и едва начали решаться, сразу вызвав столкновение Московского государства со Швецией, крымскими татарами (значит, и с Турцией) и ближайшим соседом – Речью Посполитой. Но еще до Петра московским правительством Алексея Михайловича была осознана невозможность одновременного решения обеих задач. Война на три фронта была Москве не по силам. Нужно было выбрать главного врага и замириться до времени с другими или даже использовать их как союзников. Необходимость такого выбора произвела в царствование Алексея Михайловича крутой перелом во внешней политике Московского государства. После Андрусовского перемирия 1667 года Польша, обессиленная тяжелыми поражениями и потерей Левобережной Украины, перестала казаться опасной. В московском договоре 1686 года перемирие превратилось в «вечный мир» и даже в наступательный союз. Ян Собеский [26] со слезами на глазах подписал договор, по которому Киев навсегда оставался за Россией, но в утешение ему Россия вступила в священную лигу Польши, Австрии и Венеции против Турции. Задача национально-политического объединения русского народа была отложена на неопределенное время. Коалиционными войнами с Турцией, а потом и со Швецией Московское государство впервые утверждало себя полноправным членом семьи европейских держав. Петр, начиная свою деятельность, оказался вовлечен в систему международных отношений, сложившуюся до него. Как отмечал В.О. Ключевский, внешнеполитическая программа Петра была начертана людьми XVII века, в ней отражались настоятельные потребности государства и народа. Сами же реформы Петра были вызваны уже новыми условиями и развивались сообразно с его характером и пониманием государственных нужд. Таким образом, по словам С.М. Соловьева, «великий человек является сыном своего времени, своего народа, он теряет свое сверхъестественное значение, его деятельность теряет характер случайности, произвола; он высоко поднимается как представитель своего народа в известное время, носитель и выразитель народной мысли; деятельность его получает великое значение, как удовлетворяющая сильной потребности народной, выводящая народ на новую дорогу, необходимую для поддержания его исторической жизни».

26

Ян Собеский (1629-1696) – польский полководец, с 1674 г. – польский король.

2

Участие России в европейских делах требовало привлечения новых дипломатических, военных, экономических, культурных и других средств решения стоящих перед ней задач. Московским государственным людям пришлось иметь дело со сложившейся в результате длительного развития системой межгосударственных отношений европейских стран, которая включала изощренную дипломатию, придворные интриги, шпионаж, политику коалиций, переплетение династических интересов и так далее. Между тем московские политики почти не были знакомы ни с историей европейских государств, ни с их традициями, ни с их экономическим и военным потенциалом. Нельзя сказать, что русское правительство совсем не интересовалось этими вещами; напротив, задолго до того, как Петр широко распахнул пресловутое окно в Европу, Москва уже приоткрыла туда форточку, но так как при этом оставалась незакрытой дверь на Восток, то европейский сквознячок вызывал у русских людей неизбежный политический насморк и простуду; иными словами, технические и бытовые заимствования вызывали упорное, порой даже истерическое неприятие у ревнителей старины, не без основания опасавшихся, что ношение платья иностранного покроя в конце концов приведет к решительной ломке традиционных устоев народной жизни. Действительно, даже такие незначительные нововведения вызывали в умах неизбежный вопрос: можно ли носить фряжский кафтан и брить бороду, не признавая культурной отсталости русской жизни? А коль скоро таковая отсталость признается, особенно в военной области, то как быть с глубочайшим убеждением, что только благодаря вере и старому укладу земля Русская праведниками просияла, отстояла независимость и единственная в мире сохранила истинную веру? Вопрос, таким образом, долгое время ставился так: меняя платье, меняешь веру. Ревнивое вероохранительство представлялось единственным способом отстоять национальное достоинство при все более распространявшемся мнении о культурном превосходстве Европы. И пока московские цари оставались по существу богомольцами на троне, видевшими свою главную задачу в неукоснительном соблюдении церковного устава, русская политика и дипломатия не могли избавиться от азиатских понятий государственной жизни, выработанных вековым соседством со степью, от «татарщины», на которую в Европе смотрели с отвращением и насмешкой. Понадобились гениальная личность Петра, совершенно исключительное стечение счастливых и несчастных обстоятельств его воспитания для того, чтобы он мог приобрести европейский взгляд на вещи.

Петр вышел не похожим на своих предшественников, хотя между ними и можно заметить некоторую генетическую связь, историческую преемственность типов. «Петр был великий хозяин, – отмечает В.О. Ключевский, – всего лучше понимавший экономические интересы, всего более чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники…; но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой». В первом дошедшем до нас собственноручно писанном семнадцатилетним царем известии о самом себе – письме матери с Переславского озера – говорится: «Сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка, благословения прошу и о твоем здравии слышать желаю… А озеро все вскрылось сего 20 числа, и суды все, кроме большого корабля, в отделке». Это самоопределение «в работе пребывающий», дополненное бессмертным пушкинским «на троне вечный был работник», навсегда останется для нас главенствующим во взгляде на Петра. Но было бы неверно представлять себе дело так, что вся преобразовательная программа Петра была рождена одним его творческим гением. Выше уже говорилось, что программа действий досталась Петру, так сказать, по наследству и заключалась в решении государственных нужд, неотложных и всем очевидных. Долгое время петровские преобразования были не планомерными реформами, а сумбурными и более или менее случайными нововведениями, обусловленными темпераментом и вкусами молодого царя и сиюминутными нуждами. Осознание значения начатого дела пришло позднее, когда приобретенный военный и государственный опыт позволил Петру взглянуть на пройденный путь с определенной точки исторической перспективы. Тогда-то обрели государственный смысл и потешные полки, и Немецкая слобода, и ботик, и брадобритие.

Петр I.

Зрелым двадцативосьмилетним мужем начав войну с семнадцатилетним шведским королем, Петр обрел в нем противника, на первый взгляд разительно отличающегося складом характера, направлением политической воли, пониманием народных нужд. Более внимательное рассмотрение и сопоставление обстоятельств их жизни, наиболее важных черт личности обнаруживают в них много общего, явное или скрытое родство судеб и умонастроений, которое придавало дополнительный драматизм их борьбе.

Прежде всего бросается в глаза, что ни тот ни другой не получили систематического, завершенного воспитания и образования, хотя образовательно-нравственный фундамент, заложенный в Карла его учителями, представляется более основательным. Петр же до десяти лет, то есть до тех пор, пока кровавые события не вытолкнули его из Кремля, успел лишь пройти выучку мастерству церковно-славянской грамоты под руководством дьяка Никиты Зотова. Те же науки, которые Карл изучал с опытными учителями – арифметику, геометрию, артиллерию, фортификацию, историю, географию и так далее, – Петр наверстывал сам, без всякого плана, с помощью «дохтура» Яна Тиммермана (математика весьма посредственного, не раз делавшего ошибки, например, в задачах на умножение) и других не более сведущих учителей. Зато охотой к учению и бойкостью в самостоятельном приобретении знаний Петр намного превосходил своего противника. Воспитание шведского короля можно назвать книжно-героическим, воспитание Петра – военно-ремесленным. Оба государя любили в юности военные забавы, но Карл относился к военному делу идеалистически, видя в нем способ удовлетворить свое честолюбие, а царь подходил к тому же предмету сугубо практически, как к средству решения государственных задач.

Карл рано оказался вырванным из круга детских представлений вследствие потери родителей, Петр – по причине дворцового переворота. Но если Карл твердо усвоил традиции шведской государственности, то Петр оторвался от традиций и преданий кремлевского дворца, которые составляли основу политического миросозерцания старорусского царя. Понятия и наклонности Петра в юности получили крайне одностороннее направление. По словам Ключевского, вся его политическая мысль долгое время была поглощена борьбой с сестрой и Милославскими; все гражданское настроение его сложилось из ненависти и антипатии к духовенству, боярству, стрельцам, раскольникам; солдаты, пушки, фортеции, корабли заняли в его уме место людей, политических учреждений, народных нужд, гражданских отношений: Область понятий об обществе и общественных обязанностях, гражданская этика «очень долго оставались заброшенным углом в духовном хозяйстве Петра». Тем удивительнее, что шведский король скоро презрел общественные и государственные нужды ради личных наклонностей и симпатий, а кремлевский изгой положил жизнь на служение Отечеству, выразив свою душу в бессмертных словах: «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».

Поделиться:
Популярные книги

Академия проклятий. Книги 1 - 7

Звездная Елена
Академия Проклятий
Фантастика:
фэнтези
8.98
рейтинг книги
Академия проклятий. Книги 1 - 7

Титан империи 5

Артемов Александр Александрович
5. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 5

Я – Орк. Том 6

Лисицин Евгений
6. Я — Орк
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 6

Бальмануг. (Не) Любовница 2

Лашина Полина
4. Мир Десяти
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Бальмануг. (Не) Любовница 2

Генерал Скала и ученица

Суббота Светлана
2. Генерал Скала и Лидия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.30
рейтинг книги
Генерал Скала и ученица

Газлайтер. Том 1

Володин Григорий
1. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 1

Сын Петра. Том 1. Бесенок

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Сын Петра. Том 1. Бесенок

Восход. Солнцев. Книга IV

Скабер Артемий
4. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга IV

Ваше Сиятельство 2

Моури Эрли
2. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 2

Газлайтер. Том 12

Володин Григорий Григорьевич
12. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 12

Книга пяти колец

Зайцев Константин
1. Книга пяти колец
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Книга пяти колец

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3

Авиатор: назад в СССР 14

Дорин Михаил
14. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 14

Провинциал. Книга 4

Лопарев Игорь Викторович
4. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 4