Карлики-великаны
Шрифт:
Пароход, правда, регулярно приходит, мужики в штольню спускаются, потом поднимаются, новости рассказывают, анекдоты свежие. Хавчик тоже привозят. А тут еще в небе иллюминация такая появилась!
Все восторженно уставились на яркий свет, сочащийся из щелей и замочной скважины Двери.
– Интересный тут, поди, уголек добывают, – задумался Мумукин. – Я гляну? Одним глазком!
– Тебе его предварительно высосать? – пригрозил Сууркисат.
– Нельзя смотреть, – объяснил Тяпа. – Сказали, стрелять всякого, кто сунется.
– И нас?
– Служба, – пожал плечами Курзо. – Только мужикам этим можно.
Фамилия у них забавная – Тэстописяты.
– Может, Касимсоты?
– А я как сказал?
– Дяденьки, может, я уже пойду? – Влас виновато шмыгнул носом.
–
Холодно.
Дяденьки встрепенулись:
– Тяпа, будь другом, нам стратегический объект не нужен, мы пацана домой возвращаем…
– А я думал, он и вправду еппонский бог…
– Не, еппонские боги маленькие, с круглым пузом. Фэншуют постоянно.
Подойдешь к нему и говоришь: “Фэншуй!” И они все делают, если по пузу погладишь. А некоторым скажешь: “Хентай!” – и такое начинается!..
– Нет, хентать мы никого не будем, – прервал товарища Трефаил.
–
Ребенку надо домой.
Всей толпой пошли к Двери.
И оказалось, что заперто.
– Ну?
– Что?
– Будем открывать?
– А я чем могу помочь?
– Глаз высосу!
– Еппона мама, я тебе кто – взломщик? Малыш, а может, ты плечом?..
– Вы с ума сошли! Это же небо! А если треснет?
– Круто! Малыш, навались!
– Нельзя, вам же дядя Ванзайц объяснил!
– Ой-ой, какие мы нежные!
– Ёптель!
– Цыц! – прервал общий галдеж Трефаил. – Я скажу. Дверь закрыта.
Ключа нет. Ломать нельзя. Требуется работа взломщика. Добровольцы есть?
Молчание.
– Прекрасно. Значит, отдувается самый маленький.
– Это я маленький? – взъярился Громыхайло. – Ну-ка, ты, повтори!
– Геноцид.
– Уговорил…
Мумукин отреагировал первым, едва успев ухватить маленького проныру за пятку, а то бы Прохердей улизнул через замочную скважину.
– Что пристал, зараза?!
– Ой-ой, какие мы нежные! – передразнил Тургений. – Нет, Трефаил, мы этого субъекта не отпустим. Мы его в цирке показывать будем, за деньги.
– Отпустите, я вам штучку подарю.
– Какую?
Громыхайло показал маленький бриллиантик.
– Из мешочка украл! – заорал Мумукин.
– Не воровал я! Пока вы болтали, я в штольню сбегал, там их до хренища!
Дверь временно отошла на второй план.
– Значит, Биркель камушки отсюда возит? По заданию партии и правительства?
– Это вопрос риторический, – успокоил друга Тургений.
– Не мешай. Он их, между прочим, за границу возит.
– А у нас они ничего не стоят. Кому нужны камушки, когда жрать нечего?
– Правительству. Ему есть чего жрать.
– Дяденьки, я домой хочу!
– Еппона мама! Трефаил, посвети, я какую-нибудь железяку найду, замок расковырять.
Сууркисат посветил. Естественно, первое, что нашел Тургений под ногами, оказалось значком “Передовик производства”.
Мумукин разогнул булавку и попытался колупнуть ею в замочной скважине, но подлый значок выскользнул и с грохотом, несвойственным мелкому предмету, провалился внутрь.
– Быдла такая! – Тургений с досады пнул дверь, и та легонько открылась наружу.
Все ахнули.
По ту сторону догорал летний день. Путешественники увидели цветущий луг, на них пахнуло ароматом разнотравья, донеслось щебетание птиц.
Какое-то время компания молча созерцала пейзаж.
– И что, ты тут живешь?
– Да, – в один голос ответили Влас и Громыхайло.
– Ну что ж, будем прощаться, – решил Курзо. – Приятно было познакомиться.
– Верую! Эпическая сила!
Все оглянулись.
К провожающим приближалась изрядная толпа, в которой сквозь сумерки
Трефаил начал различать знакомые лица: Касимсоты, Лысюка… остальные, правда, незнакомые, но их Сууркисат тоже не боялся. Эпическую силу славил субтильный шаман с рыжей бороденкой и бубном под мышкой.
Толпа остановилась на почтительном расстоянии.
– Мумукин, прощайся с жизнью! – заорал Биркель.
– А я? – обиделся Трефаил.
– Ты тоже! Наверное… – Касимсот-младший замешкался.
– Верую!..
Началась словесная перепалка. Мумукин тарахтел со скоростью парового пулемета, Трефаил поминутно обещал высосать глаз то одному, то другому, а то и всем сразу, Касимсоты наперебой сыпали угрозами,
Лысюка обзывала неизвестно кого придурками бешенства… Слово за слово, и скоро вся делегация оказалась вовлечена в прения, не исключая хладнокровного Факми. Скоряк, не прекращая бить земные поклоны и “веровать”, умудрялся то одному, то другому зазевавшемуся агенту давать здоровенного пенделя, и вскоре все смешалось настолько, что люди начали забывать, зачем сюда вообще собрались.
Пока Влас не сказал:
– Сюда что-то летит.
– Где? – Тяпа всполошился и опрометью бросился на стену.
– Это что за мужик? – спросил Люлик у Трефаила.
– Часовой местный.
– Куда это он?
– Стратегический объект охраняет. Э, погоди! Ты же его знать должен, если постоянно сюда за камушками ходишь!
Теперь удивился капитан:
– Это необитаемый остров, законсервированное месторождение.
Враги смерили друг друга взглядами. Потом посмотрели на стену, где часовой Тяпа неумело наводил зенитку на неопознанный летающий объект. Стрекот невидимого летуна становился все отчетливее, и столь же отчетливее становился шум пара в котле зенитного орудия – давление возросло до максимальной отметки.