Карлики-великаны
Шрифт:
“громкий” – это жалкий эвфемизм. Говоривший обладал легкими оперного певца, глоткой парового матюгальника и апломбом вертухая: ослушаться казалось кощунством. Влас встал как вкопанный.
– Везете ли вы товар, не указанный в декларации?
– Нет, – хором ответили диссиденты и Хольмарк с мальчиком.
– Утром проверю, – пообещал невидимый страж. – Всем спать немедленно!
Мальчик послушно опустился на землю, улегся ничком и действительно заснул.
– Я не понял, кто это тут раскомандовался? – полез в бутылку
Мумукин, но Трефаил треснул товарища по затылку, поэтому пришлось согласиться. – Ладно, завтра посмотрим.
Утро началось весело. Сначала заорал Влас: в пальцы ему кто-то вставил сухие ветки и поджег их. Потом оказалось, что все четверо оказались вымазаны чем-то белым и липким, по вкусу и запаху идентифицированным как зубная паста. К тому же неизвестный шутник связал кеды Трефаила с мумукинскими кроссовками, и приятели долго не могли разобраться, почему Тургений падает, едва Сууркисат пытается сделать шаг, а разобравшись, едва не начистили друг другу личики, потому что Трефаил твердо уверовал, что шнурки связал Тургений, а
Мумукин утверждал, что не делал этого, потому что спал.
Больше всех повезло астроному: его бороду кто-то заплел такими невообразимыми косичками, что распутать волосы не представлялось уже возможным.
– Где эта сволочь? – кипятился Тургений. – Где этот подонок, который тут выступал вчера? Я ему глаз высосу!
– Тихо! – приказал Влас.
– Какого хрена?!
– Цыц, говорю! – рассердился великан, и Мумукин нехотя замолчал.
Сквозь плеск волн доносился какой-то звук.
– Что это? – испуганно посмотрел на попутчиков Хольмарк. – Кто-то сопит в моей бороде!
Ничтоже сумняшеся Трефаил со словами “я тебя сейчас…” ухватил старика за бороду.
– Не бей батю! – Тургений бросился спасать астронома, но Влас ухватил его за шиворот и не дал потасовке начаться.
Меж тем Сууркисат и не думал бить Ванзайца. Удерживая бороду,
Трефаил запустил в нее пальцы.
Тотчас вчерашний громовой голос потребовал:
– Руки прочь! Не нарушайте мою приватность!
Мумукин, которого Влас продолжал держать за шкирку, перестал трепыхаться и озадаченно поскреб затылок.
– Только говорящих вшей нам не хватало.
– Сам ты вошь! – обиделся голос, и Трефаил вытащил на свет крохотного – высотой со средний палец – рыжего человечка в пятнистом костюме.
– Прохердей Громыхайло, эсквайр, – отрекомендовался человечек, которого Сууркисат брезгливо держал двумя пальчиками.
– Кто-кто? Экс… крэкс… пэкс… – Мумукин, точно так же удерживаемый указательным и большим пальцами великана, вновь начал дергаться.
–
Малыш, отпусти.
– Драться не будешь? – насторожился Влас.
– Разве что самую малость, не до смерти, – пообещал Тургений.
Ощутив под ногами землю, он подошел к Трефаилу и попытался потрогать пленника, дабы убедиться в его реальности. Но не тут-то было:
Громыхайло извернулся и цапнул Мумукина аж до крови.
– Ауй-йа! – заплясал мятежный диктор, размахивая прокушенным пальцем.
– Вот сволочь… – удивился Сууркисат.
– Не сволочь, а западло, – поправил человечек.
– А какая разница?
Прохердей подумал и согласился:
– Действительно, никакой.
Под угрозой немедленной расправы Громыхайле пришлось расплетать бороду астронома. Батя фыркал, ругался на старочукчанском и вообще выказывал явное неудовольствие контактом с человечком. Пока
Прохердей возился, Трефаил вел допрос:
– До ближайшего населенного пункта далеко?
– Ты дурак, что ли? – пыхтел рыжий. – Прикинь разницу в росте: ты шаг сделаешь, а я – двадцать.
Логика в словах Громыхайлы присутствовала, но Трефаил почему-то не поверил.
– Ты хочешь сказать, что за все время пребывания на Хоркайдо ни разу не заглянул туда? – Сууркисат ткнул перстом на горизонт, где яростно дымил какой-то населенный пункт.
– Да я только вчера здесь оказался.
– А там?
– А там позавчера… – Прохердей еще немного покряхтел и вылез из бороды. – Готово!
Теперь борода топорщилась во все стороны и напоминала изрядно потрепанный жизнью ершик для чистки унитаза.
– Эй, верзила, руку подай! – потребовал Громыхайло.
Сууркисат протянул руку, но в этот момент карлик прыгнул куда-то вбок, а между ладонью Трефаила и бородой астронома образовалась электрическая дуга, грохнуло – и у жертв коварного карлика вырвалось:
– …!…!…!!!!
Откуда-то издалека до них донеслось:
– Сами такие!
Мумукин порывался уже броситься в погоню за подонком, но Влас прошептал:
– Тихо! Я его вижу. Быстро бегает, гад. Что-нибудь острое есть?
Трефаил не мог ответить – его контузило. По той же причине молчал и
Унд Зыпцихь. Мумукин яростно шарил по карманам, но единственное, что нашел, – это значок “Передовик производства”. В бессильной злобе он выбросил проклятую безделушку, и тут же раздался крик боли и удивления.
– Дядя, ты ему ногу проткнул. – Великан от восторга разве что не прыгал. – Ты его тоже заметил?
– Кого?
– Ну этого… экскаватора!
– Эсквайра, неуч, – донеслось издалека.
– Я что, попал? – недоверчиво поежился Тургений.
– Да ты вообще попал, падла! Я тебя достану, на хлястики порву! – орал Громыхайло.
– Где он? – пришел в себя Трефаил.
– Там, – хором ответили Мумукин и Влас.
Сууркисат решительно направился в ту сторону, куда указали спутники.
– Что он там бормочет? – не понял Тургений.