Карлики-великаны
Шрифт:
Лет десять у Ванзайца ушло только на то, чтобы установить: наблюдаемые им атмосферные явления не являются доселе неизвестным дефектом оптики или же атмосферной аномалией. И когда наконец подтвердилось, что все, что Хольмарк видел в свой телескоп, – не брак, настал черед собственно исследовательской работы.
Налет пыли на участке неба, который наблюдал астроном, принимал всегда одну и ту же очевидную форму. Едва проходил дождь или после долгого заморозка случалась оттепель, а порой – вследствие ураганных ветров пыль с поверхности неба исчезала. Но не проходило и недели, как замкнутые контуры на небе проявлялись снова, когда резко очерченные, когда слегка размытые. Но даже и тогда Ванзайц не доверял оптике, протирал линзы, и только случай подтвердил все его гипотезы. Совсем недавно, увеличив мощность телескопа, Хольмарк решил понаблюдать за Луной. И то, что он увидел, повергло старого астронома в состояние, близкое даже не к клинической смерти, а к вскрытию: по Луне ползали друг за другом три таракана.
Поначалу Хольмарк просто не поверил глазам. Трижды протер окуляры и прочие детали телескопа, но при повторном взгляде на небо видение не исчезло: тараканы нагло продолжали ползать по небесному телу, иногда ненадолго выползая за границу света, но всякий раз возвращаясь обратно.
Конечно, может, это были и не тараканы, а более благородные насекомые, однако от этого Хольмарку легче не становилось. Он бы с радостью отказался от дальнейших исследований, но дело осложнялось тем, что все исследования подошли к своему финалу – формулировке открытия в двух словах, которые нам уже известны.
Паровые фотографии загадочного явления окончательно развеяли сомнения Ванзайца: угольные контуры точь-в-точь повторяли береговую линию всех островов Гулак.
И не только островов, но и материка, и Сэшеа, и Еппонии…
– Как всё это антинаучно, – заметил Мумукин.
– От смерда слышу! – На башку Тургения обрушился подзатыльник. – Это сенсация, и за нее мы огребем за кордоном бабок больше, чем назначит за нашу голову Эм-Си.
Если что-то могло заинтересовать Мумукина больше, чем деньги, – так это их количество.
– Ну чего ты стоишь? – заругался он на Власа. – Тебе же говорят – дуй на Куриллы!
Официант подошел к столику, за которым сидели Касимсоты и Лысюка, но повел себя странно: вместо того чтобы записать заказ, он уселся на свободное место, без любопытства осмотрел всех троих, задержавшись взглядом на декольте Нямни Назуковны.
– У меня для вас две новости, – сообщил он.
– А почему так ма… – Биркель не договорил – во рту у него оказался ствол пистолета.
– Одна хорошая, а другая – плохая, – закончил официант. – С какой начать?
Так как рот Биркеля оказался занят, а Люлик тотчас впал в каталепсию, выбирать пришлось Лысюке.
– Хочу хорошую, – решила она.
– Спешу вас обрадовать – заказ будет выполнен, – широко улыбнулся гость.
Лысюка тоже заулыбалась, и минут пять, если не больше, официант с
Лысюкой скалились друг другу.
– Ну? – наконец опомнился странный официант.
– Что? – Лысюка продолжала улыбаться.
– Почему вы меня больше ни о чем не спрашиваете?
– Я стесняюсь. – Лысюка жеманно пожала плечами.
Официант непонимающе заморгал и вынул пистолет из Биркеля.
– Дура, про плохую новость спрашивать надо! – выпалил он.
Тут и Люлик пришел в себя:
– Что там с заказом?
Официант задумчиво пошевелил губами. Затем представился:
– Донт Факми.
Услышав зловещее имя, Касимсоты побледнели, и только Лысюка продолжала щебетать как ни в чем не бывало:
– Как-то неприлично вас назвали. – Она намотала на палец прозрачный локон.
Биркель закатил глаза: сказать такое известному убийце могла только полная дура.
– Плохая новость, – Факми сделал вид, что не обратил на выпад Лысюки никакого внимания, – заключается в том, что Главный заказал вас.
Люлик облегченно вздохнул.
– Ффу, я думал, с “Ботаником” что-то.
– А нас-то за что? – взмолился Биркель. – Что мы такого сделали?
– В том-то и дело, что не сделали. Где камушки?
Касимсоты переглянулись: началось.
– Так их же это… – начал Люлик.
– Их дрищи скоммуниздили! – прервал брата Биркель. – То есть эти… дисконты… Блин, как они называются?
– Это я у вас хотел спросить, – Факми задумчиво раскачивался на стуле, разглядывая коленки Нямни Назуковны. – Скоммуниздили, говорите?
– Не мы! – заорали Касимсоты. – Это Трефаил с Мумукиным!
– Что? – тоже почему-то хором воскликнули Факми с Лысюкой.
– Откуда вы их знаете? – тут же уточнил Донт.
– Нам ли не знать! – вновь взял слово Биркель. – Они же нас в заложники взяли, хотели на “Ботанике” за кордон смотаться!
– Так они что – здесь? – Убийца не мог поверить в собственную удачу.
Биркель замялся.
– Ну не совсем. Они решили утопить пароход и сбежали на шлюпке. А потом шторм начался…
Младший Касимсот, сбиваясь и путаясь в хронологии событий, с грехом пополам изложил версию похищения бриллиантов диссидентами. Но старался он зря.
– Короче, – оборвал Донт Биркеля, – у вас есть выбор: или мы находим
Мумукина с Трефаилом и отбираем у них брюлики, или я вас…
Пока убийца разговаривал с контрабандистами, Лысюка не сводила с него глаз. Какой мужчина пропадает!
– Что?! – взревел Люлик. – Обратно? Искать этих дрищей? Да лучше застрели меня прямо здесь – никуда не пойду!
– Тогда я его убью. – Факми ткнул пистолетом в Биркеля.
– Правда? – не поверил Биркель. – Ну стреляй.
Факми подумал немного.
– Ее?
– Да-да, прямо сейчас, – обрадовался Биркель.
– О, нет, только не ее. – Люлик поник. – Ладно, завтра выходим.
– Немедленно, – поправил Донт.
Сестры-близнецы Берта Сигизмундовна и Хрюндигильда Карловна
Брудерсдоттер-Сикорские вышли замуж за гейнерала-адюльтера морской кавалерии Че Пая по любви.