Карлики-великаны
Шрифт:
Берта любила деньги, а Хрюндя – адъютанта.
Подумать только, как повезло! Горбатились бы и ныне до посинения на номерном заводе в Тунгусске, у конвейера, будто какая-нибудь Лысюка, которая у Хрюнди лифчик сперла, но!.. по брачной разнарядке выдали замуж, и не за кого-нибудь, а за самого министра обороны. Раз в жизни так везет.
Берта часто разговаривала с деньгами, гладила их, изучала через лупу, разрисовывала цветочками, шила им одежку. Хрюндя с адъютантом мужа поступала точно так же, разве что не разговаривала – ну о чем можно говорить с военным? Адъютант терпел, надеялся занять место Хрюнди.
Сам гейнерал странную свою семейку воспринимал стоически. Во-первых, решение о женитьбе он принимал впопыхах и на всякий случай, во-вторых, адъютант ему уже давно не нравился, в-третьих, деньги тоже были старые и некрасивые, ну а в-четвертых, Че надеялся когда-нибудь использовать этот марьяж в политических целях. Сегодня этот день настал.
– Берта, Хрюндя, Евопри, ко мне! – позвал он как можно нежнее, вернувшись домой.
Вся троица тотчас явилась пред светлые очи гейнерала и отдала честь.
Лицо адъютанта при этом сохранило следы помады, а на щеках и лбу к тому же остались нарисованные цветной пастой маргаритки.
– Любите ли вы меня? – Че Пай проникновенно посмотрел в глаза всем троим.
– Так точно! – последовал дружный ответ.
– Нет, я хотел спросить: любите ли вы меня так, как люблю себя я?
– Рады стараться!
– В таком случае, – гейнерал милостиво дозволил Берте и Хрюнде стащить с себя ботфорты, – я прошу вас выполнить совершенно секретное поручение на территории Соседского Союза.
Все трое застонали. Сестрам не хотелось возвращаться в беспросветный смог, а Евопри Васхадиттильстваа, коренной ацетонец, вообще боялся островов Гулак как империи зла.
– Вам необходимо в сжатые сроки отыскать некого Хольмарка Ванзайца, ученого. Его сопровождают два идиота – Трефаил и Мумукин. Идиотов в расход, ученого – ко мне. И учтите – задание сверхсекретное, ни одна живая душа знать не должна.
– Чебаданчик, как же мы их найдем? – жалобно пролепетал адъютант.
– По шуму. Эти двое, судя по досье, никогда не умели держать язык за зубами, шум подымут на весь Архипелаг. Да пошевеливайтесь уже!
– Когда же нам отправляться? – совсем растерялись сестры. – Завтра?
– Немедленно!
И кто бы мог подумать, что Соседский Союз пользуется на материке такой популярностью? Не успел Люлик объявить об отправке “Ботаника”, как на пирсе у трапа выстроилась небольшая очередь из желающих посетить острова Гулак. Избавиться от неожиданных пассажиров не удалось. Факми угрозами и уговорами пытался заставить Касимсотов не брать попутчиков на борт, но братья сами чуть не убили Донта – как это можно отказываться от барыша?
Только пароход вышел из территориальных вод Ацетонии, как под лопасти ему едва не попала лодка. В лодке сидел человек с пышной шевелюрой, жидкой бороденкой, одетый в шкуры.
– Куда прешь, деревня?! – заорал Биркель.
– Поганые словеса сплетаешь еси… – последовал ответ.
– Аз есмь… паки… – растерялся Касимсот. Шаманов он откровенно побаивался.
– Что – “паки”, пес ты смердячий? – усмехнулся шаман. – Камо глядеши?
Биркель беспомощно замотал головой, ибо ни словечка по-старочукчански не разумел.
– Куда плывете, говорю? – Шаман не стал дожидаться переводчика и заговорил по-человечески.
– До Хоркайдо, вестимо, – вежливо ответил Биркель. – Братан, слышишь, рулит, а я…
– А что, много народу на борту?
– Народу-то много, да два челове… Эй, а тебе зачем?
– С паломничества на родину устремляюсь, не подберете ли скромного служителя культа?
Касимсот задумался. Пассажиров набралось немало, появление еще одного ничего не изменит, но, с другой стороны, Факми волком смотрит, пистолетом угрожает, и не паровой пукалкой, а серьезным
“левольвертом”.
В конце концов жажда наживы победила:
– Залезай.
Едва шаман с бубном под мышкой поднялся на борт, будто из дыма материализовался убийца.
– Кто это? – потребовал он ответа у Биркеля.
– А это кто? – Шаману тоже показалась любопытной личность Донта Факми.
Не зная, кому первому отвечать, Биркель вновь было заметался, но вовремя взял себя в руки и громко объявил:
– Знакомьтесь. Это – Донт Факми, путешественник из Ацетонии. А это – шаман… – Касимсот вопросительно посмотрел на человека в шкурах.
– Димон Скоряк, – представился шаман.
– Тем хуже для тебя, – пообещал непонятно кому Факми.
– Не понял… – не понял Скоряк.
Но Донт уже не слушал. Биркель, чтобы не усугублять, тоже поспешил ретироваться.
Продвижение на Куриллы затягивалось по той простой причине, что у друзей не оказалось при себе навигационных приборов. Унд Зыпцыхь прекрасно ориентировался только ночью и только после дождя, когда небо хоть немного было видно. Требовался компас, и его, после недельного скитания по Архипелагу, решено было добывать на Хоркайдо.
Между тем Тургений упорно пытался выяснить происхождение Власа.
– Так откуда ты вообще взялся? – Мумукина просто распирало от любопытства.
– С того края света, говорю же. – Влас сердито посмотрел на
Тургения, но главного отморозка “Радио Сахарин” уже невозможно было напугать огромным глазом.
– Нет, это все понятно, но откуда?..
– Мумукин, я тебе сейчас глаз высосу, – проснулся дремавший Трефаил.
– Надо же, как ты меня уже достал. Или нет, я лучше… – Сладкое воспоминание о зловещей мести заклятому другу вновь согрело душу