Карлики-великаны
Шрифт:
Сууркисат попытался со своего места обозреть всего Власа. Потом перевел взгляд на Тургения, исполненного гордостью за свои познания в педиатрии.
– А наш-то чем не удался?
– В смысле?
– Чем тебе наш пацан не нравится, спрашиваю? Малыш удался крепким, на лицо тоже не страшен, а уж насчет расти – куда еще? Вон какой вымахал, на паровозе не объедешь.
Поди поспорь! Железная аргументация.
– Ну а сам-то ты чего придумал?
– Смотри и учись.
Лицо Сууркисата приобрело то идиотское выражение, какое нацепляют на себя все те, кто ни разу не видел живых детей.
– Скажи мне, милый ребенок, чего ты хочешь поесть?
– Чего дадите, то и съем. Только побольше, – отозвался мальчик.
С видом победителя Трефаил вытятил нижнюю губу и устремил взгляд в морские просторы, которые рассекал великан.
– Ну раз ты такой умный, – Мумукин почесал голые пятки, – то знаешь, наверное, где эту еду достать?
Трефаил и глазом не моргнул.
– А ты, поди, знал, где найти кашу с молоком?
– Есть хочу, – захныкал Влас.
Мумукин чертыхнулся. Сууркисат задумался.
– Слушай, а мы лодку что, на берегу оставили? – вдруг вспомнил он.
– Какую лодку?
– На которой мы плыли!
– Мы плыли?
– Собака сутулая, да я тебя!..
Подраться друзьям не удалось, потому что Хольмарк встрепенулся:
– Рыба!
– Где?! – Мумукин с Трефаилом проследили за указательным пальцем
Ванзайца.
– Где?! – Влас плотоядно облизнулся.
Прямо по курсу бороздил морские просторы кит.
– Лови ее, лови! – заорали пассажиры Власу.
– Не могу.
– Глаз высосу, лови! – рассердился Мумукин.
– Она не кошерная, – уперся мальчик.
– Чего?
– Неблагословленную пищу нельзя есть.
– Ну и ходи голодный! – рассердился Трефаил.
– Ребенку надо кушать, – заступился за малыша астроном.
Выход нашел Тургений.
– Благословляю эту пищу, – торжественно провозгласил он. – Легко войти и безболезненно выйти. Фас!
– Это что такое? – растерялся ребенок. – Я Влас!
– Я говорю: кушай на здоровье.
Кто бы мог подумать, что гигант может двигаться с такой скоростью? В мгновение ока мальчишка догнал бедное животное, выдернул его из среды обитания и откусил голову.
На диссидентов и астронома кровавое зрелище произвело самое неизгладимое впечатление: их начало рвать.
– Дяденьки, вы можете потише, я ведь все-таки кушаю, – в конце концов не выдержал Влас.
– На здороУВЬУЭЭЭЭЭЭ! – вырвалось у дяденек.
И рвалось уже не переставая.
А пароход “Ботаник”, кое-как уцелев в схватке со стихией, полным ходом шел в Перепаловск-Взрывчатский. Боцман Непоседа сразу после шторма сотворил штурвал из запасных кальсон и лага и теперь правил к чужим берегам. На счастье братьев-контрабандистов, буря вынесла судно к самой границе, о чем красноречиво свидетельствовала широкая ярко-синяя полоса на горизонте.
Из всего экипажа только Биркель регулярно видел чистое небо, перевозя контрабанду с Гулак в Ацетонию и обратно. Со всеми остальными случился культурный шок. Кто бы мог подумать, что море – голубое, облака – белые, а солнце – не бледно-серый пятак в мутных разводах смога, а ослепительная блямба, которая еще и шпарит нещадно, аж кожа горит!
Лысюка металась по палубе в поисках зеркала. Распугав всех матросов, она попала, наконец, на камбуз и отобрала у кока сковородку “Maria
Celesta”. Отыскали Нямню только вечером, когда “Ботаник” прибыл в
Перепаловск. Рядом с мокрой от слез девицей лежал бесформенный кусок металла – останки сковородки.
Впрочем, Люлику и Биркелю в тот момент было не до страданий вздорной девки. Они думали, что делать с потерянным грузом.
– Зачем ты вообще их туда заныкал? – пилил брата капитан.
– Думал, мы пароход затопим у границы, а до берега на веслах дойдем.
Нас за эти брюлики Главный из-под земли достанет!
– Не стони, – смягчился Люлик. – Из-под земли, может, и достанет, но не нас. Мы вообще за границей.
– Ты Главного не знаешь! – еще больше раскис Биркель. – Он и из грядущего достанет, не впервой. Трефаилище проклятый, все из-за него. Не пришел бы ко мне, не было бы соблазна…
– Ты что, скоммуниздил камешки?!
Биркель потупился:
– Ну типа… это… камни ведь все равно нужно было переправить сюда. Я и подумал, чтобы притвориться, что мы потонули. Нас бы даже искать не стали. Ты-то сам хорош: бац! – и нету шлюпки.
Братья замолчали, а потом вдруг пристально посмотрели друг на друга.
– Дрищи?
– Точно!
Чего уж проще: свалить кражу брюликов на пропавших в открытом море дрищей… или как их там? Зато какие перспективы! Срубается с хвоста
Главный, и если нужны ему эти алмазы, то пускай сам ищет Трефаила с его полоумным дружком. А здесь можно за неплохое бабло продать пароход и начать новое дело уже в цивилизованном мире!
– Женюсь… – размечтался Люлик.
– Чего?! Кого?! На ком?!
– На Нямне Назуковне.
Биркель помахал рукой перед лицом старшенького: не приступ ли у него?
Нет, не приступ.
– Она же страшная!
– Разве?
– Вообще чудище!
– Но-но, полегче. Теперь, когда Мумукина нет, никто уже не встанет между нами!
Люлику только казалось, что теперь-то жизнь наладится. Увы, именно сейчас судьба готовила братьям новые испытания, более суровые, чем шторм.
Часть третья . Теория заговора
Ровно в одиннадцать часов пятьдесят девять минут утра министр обороны гейнерал-адюльтер морской кавалерии, полный кавалер орденов