Карманная Вселенная
Шрифт:
У той брови приподнялись.
— Госпожа хочет одеваться сама? — спросила удивленно.
— А что? — ответила Лена и вдруг поняла, что здесь так не принято. Хочешь или нет, а надо следовать местным правилам. Они же, насколько она помнила из книг о Средневековье, гласят: аристократам не подобает самим ухаживать за собой, на это есть слуги. Но как это возможно? Чтобы показаться обнажённой перед почти незнакомым человеком? Пусть она тоже женщина, но все-таки. Лену прежде в таком виде наблюдали исключительно доктора и муж. Ну, родители ещё, когда была совсем крошечной, но это не считается.
Служанка
— Ну… ладно, — сказала Лена, стесняясь. Поднялась в ванной, которая оказалась очень красивой. Отлитой из бронзы, по краям украшенной искусно выкованными цветочными барельефами. Но сейчас девушку волновало другое: что с ней станут делать. И ещё она жутко стеснялась служанку. Прикрыла руками грудь и лобок, опустила глаза и ощутила, как стала заливаться краской.
Амелия не обратила на смущение принцессы никакого внимания. Подошла к ней, раскинув руки и проворно обернула в большое полотенце. Размерами оно напоминало скорее покрывало. Стеснение Лены пошло на спад. Служанка подала ей руку, помогла спуститься на ковёр по небольшой приставной лесенке. Затем принялась вытирать, проводя ладонями по телу. Её прикосновения были такими ловкими и быстрыми, что Лена не успела даже заметить, как оказалась почти сухой.
Затем пришлось снова постесняться. Амелия сняла с госпожи полотенце. Принесла ночную сорочку и помогла одеться. Лена удивилась тому, насколько удобной оказалась эта одежда. Ткань бархатистая, очень мягкая, приятно ласкала тело. Смущало одно: полное отсутствие нижнего белья. Даже ложась с мужем в постель, девушка надевала трусики и футболку. Зимой, если было прохладно, пижаму.
Но чтобы в одной ночнушке… Такого себе не позволяла. Нет, то есть первый год после женитьбы они с Игорем вообще спали обнаженными. Занимались любовью, как ненормальные, и нижнее белье только мешало. Сначала сними его, потом ищи, куда улетело. Но постепенно секс становился всё реже. Они стали всё чаще одеваться. Муж говорил, ему без трусов неудобно. Лена спорить не стала. Так их нудистский период сошёл на нет.
Лена хотела было спросить служанку про нижнее белье, но снова постеснялась. Амелия проводила её в уже знакомую комнату — ту самую спальню, в которой она уже просыпалась однажды. Поставила рядом толстую свечу в бронзовом подсвечнике, пожелала спокойной ночи, поклонилась и вышла.
«И что мне, просто лечь спать?» — подумала Лена. Этого совсем не хотелось. Но как быть? Пойти ночью гулять по замку? Её размышления прервал тихий вкрадчивый стук. Девушка прислушалась. Стук повторился. Он шел от входной двери.
— Кто там? Зайдите, — сказала Лена, натянув одеяло до подбородка. Стало немного страшно.
— Эт я! — послышался знакомый грубоватый голос с хамскими нотками. — Доброй ночи, вашество! — и по паркету затопали маленькие лапки. При этом они постукивали по полированному дереву коготками.
Лена вздрогнула, когда на тумбочку рядом с кроватью вспорхнул тот самый чудной дракончик. Его имя — Гюнтер — вспомнилось сразу. То есть это была фамилия, а вот имя… Девушка вспомнить не смогла. Да и не успела бы. Ночной гость сразу принялся болтать.
— С легким паром, вашество! — заявил, усаживаясь поудобнее.
— Спасибо, — сказала Лена с опаской. Общение
— Я, пилить-колотить, чего пришёл. Тут такое дело. Война у нас. Слыхали, верно?
— Ну… да, — неуверенно ответила Лена. Ни о какой войне она понятия не имела. Но если дракончик так говорит, значит, так и есть.
— Угу. Вот-вот, — кивнул Гюнтер. — Я чего пришел-то? Валить нам надо.
— В каком смысле валить? Кого? За что? — удивилась Лена.
— Деревья в лесу, колотить мою черешню! — возмутился дракончик. — Ей-богу, вашество! Вы словно с ёлки слезли.
— Не хами, — одёрнула гостя девушка. Она вдруг почувствовала, что если на самом деле принцесса, то никто с ней так говорить права не имеет.
— Простите, вашество, — поклонился дракончик. — Нервы виноваты. Я ж тут, как белка в колесе. Туда, сюда, потом обратно. И со всех сторон: враги наступают, ключевая битва проиграна, нам кирдык-карачун, в общем.
— Ты меня окончательно запутал, — сказала Лена. — Давай всё по порядку.
Дракончик воззрился на неё удивлённо.
— Так вы разве… ничего не знаете?
— Знаю. Но хочу, чтобы ты мне по пунктам разложил. Когда всё началось. Что случилось. Чего ожидать. Давай, докладывай. И не тараторь, пожалуйста.
Гюнтер сделал, как приказано было. Оказалось, причиной войны стал… заяц. Самый обыкновенный. Серый, ушастый, с длинными мускулистыми задними лапами. Байтонский король Элиас Третий выехал на охоту с малой свитой. Увидели зайца, стали его гнать. Монарх, поскольку конь у него самый лучший, вырвался далеко вперед. Сопровождающие отстали. А когда нагнали, увидели картину: король стоит рядом с человеком. Тот лежит на земле. Рядом их кони.
Выяснилось следующее. Когда Элиас Третий почти догнал зайца, зверюга неожиданно рванул в сторону. И угодил прямо под ноги коню. Его седоком оказался сам король Гальфрид Первый. Оказывается, он тоже выбрался на охоту. Конь испугался и скинул монарха. Тот рухнул на траву, сильно ударившись спиной. В эту секунду к нему подлетел Элиас. Гальфрид испугался, что он хочет его убить, закрылся руками. Но сосед замер в испуге, не зная, что делать.
Потом подоспели две свиты. Помогли своим монархам вернуться в седло. Элиас сказал, что просит прощения за этот неудачный момент. «Неудачный?! — вскричал Гальфрид. — Ты нарочно, гадкий мальчишка, натравил на меня зайца! Ты хотел меня убить!» «Что вы, ваше величество! — постарался сгладить конфликт Элиас. — В мыслях такого не было!» «Ты, оказывается, ещё и дерзкий лгун!» — воскликнул Гальфрид. Ну, тут у нашего всё закипело внутри.
— В общем, поссорились короли. Наговорили друг другу гадостей. Да таких, что не пристало слушать нежным ушкам Вашего высочества, — закончил Гюнтер.
— Хочешь сказать, что из-за какого-то зайца два королевства начали войну? — спросила Лена, не скрывая иронии.
— Нет, конечно, — вздохнул дракончик. — Это был лишь повод. На самом деле Гальфрид Первый давно зарится на наши земли. Он после того, как нашим монархом стал Элиас Третий, у себя во дворе прилюдно заявил: «Этот сопливый мальчишка не достоин править!» Ну, а заяц стал лишь поводом.