Картина без Иосифа
Шрифт:
— Он и не служил. Оставил свое место в Труро сразу после ее смерти. И уехал туда, где его никто не знал. И там снова стал священником.
— Но наверняка скрыл свое прошлое от новых прихожан.
— Возможно.
— А зачем было ее убивать? Ревность? Гнев? Месть? Наследство?
Линли протянул руку к телефону.
— Тут возможны три версии. Ведь за шесть месяцев до этого они потеряли своего единственного ребенка.
— Но ты сказал, что мальчик умер в кроватке.
— Возможно, он считал ее виновницей. Или у него была связь с другой женщиной и он понимал, что, будучи
— Или у нее была связь с другим мужчиной, а он узнал об этом и действовал в состоянии аффекта?
— Возможно, его жена действительно покончила с собой, а он не смог опознать ее тело. Но зачем в таком случае он приезжал в октябре к сестре Сьюзен? И какова во всей этой неразберихе роль Джульет Спенс? — Он снял трубку. — Ты знаешь, где находится факс, Хелен? Посмотри, не прислала ли Хейверс газетные статьи?
Хелен ушла, а он позвонил в Крофтерс-Инн.
— Я оставил сообщение у Дентона, — сказал ему Сент-Джеймс, когда Дора Рэгг перевела звонок в их номер. — Он сообщил, что еще не видел тебя и не ждал твоего приезда. Сейчас наверняка обзванивает все госпитали между Лондоном и Манчестером, решив, что ты попал где-то в аварию.
— Я ему позвоню. Как Аспатрия?
Сент-Джеймс изложил ему факты, которые они сумели собрать за день, проведенный в Камбрии, где, по его словам, снег пошел в полдень и не прекращался весь обратный путь до Ланкашира.
До переезда в Уинсло Джульет Спенс работала экономкой в Сюэрт-Хаусе, большом имении в четырех милях от Аспатрии. Как и Коутс-Холл, это было уединенное место, где жильцы обычно появлялись только в августе, когда сын владельца приезжал с семьей из Лондона в отпуск
— Она была уволена? — спросил Линли.
Вовсе нет, ответил Сент-Джеймс. После смерти владельца дом был передан в Национальную опеку. Новые хозяева просили Джульет Спенс остаться там, потому что земли и постройки открывались для публичного посещения. Но она переехала в Уинсло.
— Пока она жила в Аспатрии, были какие-либо проблемы?
— Нет. Я беседовал с сыном прежнего владельца, он всячески хвалил ее и очень нежно отзывался о Мэгги.
— Значит, ничего, — задумчиво произнес Линли.
— Не совсем. Мы с Деборой большую часть дня просидели ради тебя на телефоне.
До Аспатрии, сказал Сент-Джеймс, она работала в Нортумберленде, вблизи небольшой деревеньки Холистоун. Кем-то вроде компаньонки у пожилой немощной особы, миссис Соумс-Уэст, которая жила одна в небольшом георгианском особняке к северу от деревни.
— У миссис Соумс-Уэст не было родственников в Англии, — сказал Сент-Джеймс. — К ней годами никто не приезжал. Но она тепло вспоминала о Джульет Спенс и очень жалела об ее отъезде.
— Почему же Спенс уехала?
— Она не сказала, объяснив это тем, что Джульет подыскала себе другую работу.
— Сколько она проработала там?
— Два года. Потом два года в Аспатрии.
— А до этого? — Линли удивленно поднял голову, когда, вернувшись, Хелен вручила ему метровый факс.
— Два года на острове Тайри.
— На Гебридах?
— Да. А до этого на острове Бенбекьюла. Ты прослеживаешь логику, как я полагаю?
Да,
— Там след и потерялся, — сказал Сент-Джеймс. — Она работала в маленькой гостинице на Бенбекьюле, но никто не мог сказать, где она трудилась до этого.
— Любопытно.
— Слишком давно это было и вряд ли может служить веской причиной для подозрений. С другой стороны, сам стиль ее жизни кажется мне достаточно подозрительным, потому, быть может, что я больше других привязан к дому и очагу.
Хелен села в кресло лицом к письменному столу. Он включил настольную лампу, а не флуоресцентные огни под потолком, и она оказалась частично в тени, яркая полоса света падала только на ее руки. Он отметил, что она надела колечко с жемчугом — его подарок на ее двадцатилетие. Странно, что он не замечал этого прежде.
— Так что, несмотря на их охоту к перемене мест, тут они почему-то задержались, — говорил Сент-Джеймс.
— Кто?
— Джульет Спенс и Мэгги. По словам Джози, ее не было сегодня в школе, и это навело меня на мысль, что они узнали про твою поездку в Лондон и решили слинять.
— Ты уверен, что они все еще в Уинсло?
— Да. Джози рассказывала нам за обедом, что разговаривала с Мэгги по телефону почти час в районе пяти вечера. Мэгги сказала, что у нее грипп, неизвестно, так ли на самом деле, поскольку она вроде бы рассталась со своим бойфрендом и, по мнению Джози, могла пропустить школу и по этой причине. Но если даже она не больна и они готовятся сбежать, снег идет уже с полудня и на дорогах творится черт-те что. Они нигде не проедут, разве что на лыжах. — Ему что-то сказала Дебора, после чего Сент-Джеймс добавил: — Верно. Дебора предлагает тебе взять напрокат «рейнджровер» и не соваться сюда на твоем «бентли». Если снег не перестанет, ты не сможешь сюда попасть.
Линли распрощался с ними, пообещав подумать.
— Что-нибудь есть? — спросила Хелен, когда он расстелил факс на столе.
— Все любопытней и любопытней, — ответил он, достал очки и начал читать. Амальгама фактов оказалась беспорядочной — первая статья рассказывала о похоронах — и он понял, что, с необычным для нее невниманием к деталям, сержант заправляла копии газетных статей в факсимильную машинку как попало. Раздраженный, он достал ножницы, разрезал статьи и стал раскладывать их в хронологическом порядке, когда зазвонил телефон.
— Дентон уже готовится вас хоронить, — сказала сержант Хейверс.
— Хейверс, скажите на милость, почему присланные материалы в таком беспоряядке, без всякой хронологии?
— Правда? Должно быть, я отвлеклась на парня, который что-то копировал рядом со мной. Очень похож на Кена Бренега. Непонятно только, зачем Кену Бренегу делать копии рекламных листков какой-то там ярмарки антиквариата. Кстати, он говорит, что вы ездите слишком быстро.
— Кеннет Бренег?
— Дентон, инспектор. Поскольку вы ему не позвонили, он предполагает, что вы разбились всмятку где-то на M1 или М6. Если вы поселитесь у Хелен или она у вас, вы чертовски облегчите жизнь всем нам.