Картина без Иосифа
Шрифт:
Это утро Барбара провела с ней. Они погуляли по обрамленной боярышником площадке в Грин-форде, посидели на скамейке возле детской площадки, наблюдая, как молодая мать учит ходить годовалого малыша.
У матери это был один из дней просветления. Она узнала Барбару, и хотя трижды назвала ее
Дорис, не стала спорить, когда Барбара осторожно заметила ей, что тетя Дорис умерла уже пятьдесят лет назад. Она ответила с легкой улыбкой:
— Я забыла, Барби. Но сегодня я хорошо себя чувствую. Мы скоро вернемся домой?
— Разве тебе здесь не нравится? — спросила Барбара. — Миссис Фло хорошо к тебе относится.
Ее мать поскребла землю возле скамьи, потом вытянула ноги, как ребенок.
— Мне нравится моя новая обувь, Барли.
— Я так и думала. — Это были тренировочные кроссовки, лавандовые, с серебряными полосками по бокам. Барбара откопала их на распродаже на рынке в Камней-Лок. Купила пару для себя — красные с золотом, посмеявшись при мысли о том, как ужаснется инспектор Линли, увидев их, и хотя там не было подходящего размера для матери, она все же купила лавандовые, самые безобразные, зная, что матери они понравятся. В придачу купила две пары черно-бордовых толстых носков, чтобы кроссовки не сваливались с матери, и улыбнулась, радуясь, когда миссис Хейверс разворачивала обертку и выуживала свой «сюрприз».
Барбара взяла за правило привозить с собой что-нибудь во время таких случавшихся раз в две недели визитов в Готорн-Лодж, где последние два месяца ее мать жила с двумя другими престарелыми женщинами и миссис Флоренс Мегентри, миссис Фло, которая ухаживала за ними. Барбара радовалась, видя, как расцветает лицо матери при виде подарка. Но она понимала, что этими подарками покупала себе свободу и искупала свою вину.
— Мама, тебе ведь нравится здесь, у миссис Фло?
Миссис Хейверс следила за движениями малыша, раскачиваясь под какую-то свою внутреннюю мелодию.
— Вчера вечером миссис Салкилд наделала в штаны, — сообщила она по секрету. — Но миссис Фло даже не рассердилась, Барби. Она сказала, мол, такие вещи бывают, дорогая моя, когда мы становимся старше, так что не стоит волноваться. А я никогда не делаю в штаны.
— Это хорошо, мама.
— Я тоже помогала. Держала тазик и фланелевое полотенце, пока миссис Фло мыла миссис Салкилд. А миссис Салкилд плакала и говорила — простите, я нечаянно, я не знала, что так получится. Мне было ее жаль, и я отдала ей свою шоколадку. Я никогда не делаю в штаны, Барби.
— Ты хорошая помощница для миссис Фло, мама. Ей трудно было бы без тебя.
— Она тоже так говорит. Ей будет грустно, когда я уеду. Я сегодня вернусь домой?
— Нет, мама, не сегодня.
— А скоро?
— Не сегодня.
Иногда Барбара думала, не лучше ли ей оставить мать у миссис Фло, в ее умелых и опытных руках, и просто оплачивать расходы, в надежде, что со временем мать забудет, что у нее есть дочь. Она постоянно колебалась во время своих приездов в Гринфорд. То ей казалось, что она просто искупает свою вину, в то же время нарушая привычный режим миссис Хейверс, то убеждала себя, что ее постоянное присутствие в жизни матери поможет ей избежать полного слабоумия. Насколько Барбара знала, литературы на эту тему практически нет. И если бы даже она попыталась ее найти, вряд ли что-то изменится, благодаря этим отвлеченным научным теориям. Ведь это, в конце концов, ее мать. И Барбара не может ее бросить.
Барбара ткнула сигаретой в пепельницу, стоявшую на кухонном
Со стула, где она сидела, виден был весь коридор. Справа лестница, слева гостиная. Ремонт идет полным ходом и близится к своему завершению. Внутри все покрашено. Лежит новый ковер. В ванной и на кухне починена или заменена арматура. Печь и плита сверкают чистотой впервые за последние двадцать лет. Линолеум остается до конца приклеить и натереть воском, обои ждут своего часа. Когда обе эти работы будут выполнены, шторы выстираны или заменены, она сможет сконцентрировать усилия на экстерьере.
Задний сад был сплошным кошмаром Переднего не существовало вообще. Да и сам дом требовал огромных сил: предстояло заменить сточные трубы, покрасить деревянные части фронтона, помыть окна, починить входную дверь. Тем временем ее сбережения быстро таяли, а времени было в обрез. А все-таки дела двигались хоть и медленно, но по ее изначальному плану. Если она не предпримет ничего, что замедлило бы ход работ по проекту, задуманному для того, чтобы у нее хватило средств держать мать у миссис Фло длительное время, на нее обрушится долгожданная свобода.
Барбара мечтала о независимой жизни, или это ей просто казалось. За свои тридцать три года она никогда не жила для себя, без семьи и ее бесконечных потребностей. Теперь она могла жить свободней, но почему-то не чувствовала себя счастливой, особенно с тех пор, как однажды утром отвезла мать в Гринфорд, где у нее началась новая жизнь в чистоте и уюте.
Мисс Фло приготовилась к их приезду так, что можно было отбросить всякие опасения. Надпись «Добро пожаловать» на перилах узкой лестницы, цветы в прихожей. Наверху, в спальне матери, медленно кружилась фарфоровая карусель, вызванивая колокольчиками приятную мелодию.
— Ой, Барби, Барби, ты только посмотри! — восхитилась мать, глядя, как кружились под музыку крошечные лошадки.
В спальне тоже были цветы — ирисы в высокой белой вазе.
— Я решила сделать все так, чтобы ей было приятно, — сказала миссис Фло, поглаживая руками лиф своей полосатой приталенной рубашки. — Подготовьте ее к тому, что она тут останется, скажите, что мы ей рады, но сделайте это осторожно. Внизу я приготовила для вас кофе и булочки с маком Рановато для второго завтрака, но вы наверняка скоро уедете.
Барбара кивнула.
— У меня сейчас следственное дело в Кембридже. — Она окинула взглядом комнату. Необычайно чистая, уютная, теплая, солнечные лучи скользят по узорчатому ковру. — Спасибо, — сказала она. Разумеется, не про кофе и булочки.
Миссис Фло похлопала ее по руке:
— Не волнуйтесь. Мы будем хорошо заботиться о вашей маме, Барби. Можно мне вас так называть?
Барбара хотела сказать, что так ее называли только родители, что при этом она чувствует себя маленькой и беспомощной, и уже хотела попросить, чтобы ее называли Барбарой, однако вовремя сообразила, что своей просьбой разрушит иллюзию домашней обстановки, ведь эти женщины — ее мать, миссис Фло, миссис Салкилд и миссис Пендл-бери — миссис Салкилд была слепой, а миссис Пендлбери слабоумной, — были одной семьей и Барбаре предлагали стать ее членом, если она согласится. И она согласилась.