Картина мира в былинах русского народа
Шрифт:
Между тем традиция связывать былины «с конкретными фактами истории и реальными лицами» (Б. Н. Путилов) продолжает сохраняться в нашей фольклористике. Она представлена, например, в книге Т. В. Зуевой и Б. П. Кирдана «Русский фольклор». Мы находим в ней отсылки к прототипам Добрыни Никитича, Алёши Поповича и др.
Авторы этой книги, в частности, сообщают своим читателям о том, что был прототип у Тугарина Змеевича. Они пишут: «Исторический прототип Тугарина Змеевича – половецкий хан Тугоркан (его имя, как видим, похоже на имя Тугарина. – В. Д.), погибший под Киевом в 1096 г. Он был в родственных отношениях с киевскими князьями. При Владимире Мономахе Тугоркан разорил окрестности Киева, был разгромлен и убит» (Зуева Т. В., Б. П. Кирдан. Русский фольклор. М., 1998. С. 192).
В. Я. Пропп и Б. Н. Путилов отвергали научную ценность самого подхода, направленного на установление прототипов у тех или иных былинных персонажей. Так, Б. Н. Путилов писал: «Попытки найти за этими Змеями (с которыми сражались Добрыня и Алёша. – В. Д.) исторических персонажей (например, половецких ханов) фактически необоснованны и ничего не добавляют к прочтению былин в их общем художественном смысле» (Русская народная поэзия. Эпическая поэзия. Сост. Б. Н. Путилов. Л., 1984. С. 18).
Как относиться к проблеме установления прототипов у былинных героев?
Такие прототипы чрезвычайно гипотетичны. Степень их гипотетичности так велика, что само установление прототипов у былинных героев часто теряет свою научную ценность. Но следует ли отсюда, что в былиноведении следует вообще отказаться от прототипического подхода?
Ни один серьёзный былиновед не отказывался от данного подхода, когда речь шла, например, о князе Владимире. Сравнение исторического Владимира с былинным вовсе не бесполезно: в сравнении познаётся истина. Оно высвечивает дополнительные черты в былинном образе киевского князя.
Прототипический подход имеет право на существование в былиноведческой науке. Были и будут люди, которые будут относиться к этому подходу не столь отрицательно, как В. Я. Пропп и Б. Н. Путилов. Более того, попытки, направленные на установление прототипов у былинных героев, будут сохраняться в науке и в будущем.
Эти попытки, вместе с тем, следует расценивать как гипотезы. У одних исследователей они более аргументированы, у других – менее. Однако в любом случае необходимо признание самого принципа гипотетичности в установлении тех или иных прототипов у былинных персонажей.
Слишком много воды утекло! Вот почему сравнение гипотетических прототипов с былинными героями должно быть осторожным. Оно не должно сбивать исследователя с толку при трактовке былинных образов. Нельзя с детской доверчивостью относиться и к выводам сторонников прототипического подхода в былиноведении.
Былинные прототипы остаются в конечном счёте за бортом былинной картины мира. Она изображает художественные образы былинных персонажей, а не их гипотетических прототипов.
Вслед за Б. Н. Путиловым сказочную и былинную картины мира следует рассматривать как особые – художественные – перекодировки историко-этнографической действительности. Перекодировка значит переиначивание.
Сказки и былины переиначивают обыденное представление о мире. Это и приводит к созданию сказочной и былинной картин мира. Эти картины мира своеобразны. Они иные не только в сравнении с обыденной картиной мира, но и с другими картинами мира – религиозной, научной и т. п.
Никто не сомневается в том, что былины связаны с определёнными историческими событиями. Они не создавались в безвоздушном пространстве. В них не могла не проникнуть стихия реальной жизни. Но следует помнить, что их герои – вымышленные персонажи. Они – плод художественной фантазии былинных сказителей.
В ХХ – XXI вв. былиноведение интенсивно развивалось. Об этом свидетельствует такой далеко неполный список исследований:
1. Скафтымов А. П. Поэтика и генезис былин. М., Саратов, 1924.
2. Пропп В. Я. Русский героический эпос. М., 1955.
3. Жирмунский В. Народный героический эпос. М.-Л., 1962.
4. Плисецкий М. М. Историзм русских былин. М., 1962.
5. Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.
6. Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса. М., 1963.
7. Астахова А. М. Былины. Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966.
8. Липец Р. С. Эпос и Древняя Русь. М., 1969.
9. Путилов Б. Н. Русский и южнославянский героический эпос. М., 1971.
10. Дмитриева С. И. Географическое распространение русских былин. М., 1975.
11. Юдин Ю. И. Героические былины: Поэтическое искусство. М., 1975.
12. Блажес В. В. Содержательность художественной формы русского былевого эпоса. Свердловск, 1977.
13. Мирзоев В. Г. Былины и летописи – памятники русской исторической мысли. М., 1978.
14. Аникин В. П. Теория фольклорной традиции и её значение для исторического исследования былин. М., 1980.
15. Аникин В. П. Былины. Метод выяснения исторической хронологии вариантов. М., 1984.
16. Путилов Б. Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988.
17. Астафьева Л. А. Сюжет и стиль русских былин. М., 1993.
18. Фроянов И. Я., Юдин Ю. И. Былинная история. СПб., 1997.
19. Поэтика былин в историко-филологическом освещении: композиция, художественный мир, особенности языка. Под ред. А. В. Кулагиной. М., 2009.
20. Козловский С. В. Древняя Русь в зеркале былинной традиции. СПб., 2017.
Имена двух выдающихся былиноведов заслуживают особого внимания – Владимира Яковлевича Проппа (1895–1970) и Владимира Прокопьевича Аникина (род. в 1924).