Картина мира в былинах русского народа
Шрифт:
Пригорюнился
Стал Добрыня служить киевскому князю верой и правдою. Он стал богатырём не только по силе тела, но и по силе духа.
1.2.3. Владимиро-суздальский период
Данный период в истории былинного сочинительства на Руси, по В. П. Аникину, охватывает время с середины XII в. до конца XIII. Это было страшное время – время удельной раздробленности Древней Руси, по существу утратившей своё государственное единство, и начала татаро-монгольского ига.
Во второй половине XII в. Киевское княжество уступает своё верховенство на Руси Суздальскому княжеству, во главе которого долгое время был сын Владимира Мономаха Юрий Долгорукий (1090 гг. – 1157). Его считают основателем Москвы (1147).
В 1157 г. Андрей Боголюбский (1111–1174), сын Юрия Долгорукого и половецкой княжны, перенёс столицу своих владений, унаследованных от отца, из Суздаля во Владимир. Он был первым великим князем всей Руси, отказавшимся жить в Киеве, который был им покорён в 1169 г.
В. О. Ключевский писал: «До сих пор звание старшего князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской области и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда» (Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 55).
Возвышение Владимиро-Суздальского княжества продолжилось при младшем брате Андрея Боголюбского Всеволоде Большое Гнездо (1154–1212). Прозвище Большое Гнездо он получил за большое потомство: у него было 12 детей. О его могуществе писал автор «Слова о полку Игореве». Он обращается к нему с такими словами: «Великий князь Всеволод! Не мыслию лишь тебе б прилететь издалека отчий престол поблюсти! Ты ведь можешь Волгу вёслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать!» (Фёдорова М. Е., Сумникова Т. А. Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 1994. С. 61).
Этот призыв – свидетельство первого бедствия, пришедшего на Русь, – её государственной раздробленности. Вторым бедствием стало нашествие на неё в 1237–1240 гг. монгольских полчищ во главе с Батыем. Это нашествие – начало татаро-монгольского ига, которое продолжалось почти 250 лет. В самом его начале был опустошён Киев. Он был захвачен монголами во второй половине 1240 г.
В период удельной
В. Я. Пропп писал: «В печальную эпоху феодальной раздробленности эпический Киев служил знаменем единства, к которому стремился народ. Это объясняет нам многие особенности былин. Становится понятным, почему герои самых различных областей тяготеют к Киеву, хотя ни один из основных киевских богатырей не родился в Киеве» (Пр. С. 61).
Большая часть наших былин входит в киевский цикл. Их объединяет бывшая столица древнерусского государства – Киев. Но эти былины направлены не в прошлое, а в будущее. У В. Я. Проппа читаем: «Эпос киевской эпохи отражает не события той эпохи, но прежде всего идеалы и стремления народных масс той эпохи. Народ, возвеличивая киевскую эпоху, стремился не к реставрации Киевской Руси, а смотрел вперёд, стремился к единству, которое Киевская Русь начала осуществлять, но не довела до конца» (там же).
Былинные сказители идеализировали Киевскую Русь, какой она была при Владимире. Они восхваляли её могущество. Б. А. Рыбаков писал: «Величественные и торжественные напевы русских былин донесли до наших дней живой песенный сказ о могуществе Руси при Владимире Святославиче, о степных богатырских заставах, о трудных битвах с кочевыми ордами» (Рыб. С. 51).
В былинах, которые стали создаваться во владимиро-суздальский период, новые богатыри встречаются в Киеве со старыми – Святогором, Волхом (Вольгой), Дунаем, Потоком, Добрыней и др. Самыми известными богатырями этого периода стали Илья Муромец и Алёша Попович.
Самым плодотворным периодом в былинном сочинительстве Б. А. Рыбаков считал конец Х в. К этому периоду он относил появление в былинах образа Ильи Муромца. Но он не указывал на конкретное лицо, которое могло бы восприниматься как его прототип. Он лишь предполагал, что образ богатыря из простого народа имеет историческую основу.
Б. А. Рыбаков писал: «Историческую основу образа Ильи Муромца и первичных былин его цикла мы должны искать в русской действительности времени Владимира, когда князь, нуждающийся в воинах и боярах, переселял с севера тысячи людей, а победителей в важных поединках делал из простых ремесленников “великими мужами”, т. е. боярами. Если об этом писали с чувством княжеские летописцы, то сам народ должен был ещё с большим чувством петь об этих героях» (Рыб. С. 99).
Если Б. А. Рыбаков считал XII–XIII вв. временем угасания былинного жанра, то В. П. Аникин, напротив, расценивал это время как расцвет былинного творчества. Его главное достижение, по его мнению, – былинный цикл об Илье Муромце (Ан. С. 305).
Илье Муромцу по праву принадлежит центральное место среди русских богатырей. Его старшинство признаётся всеми богатырями. О нём создано былин намного больше, чем о любом другом русском богатыре. Это не случайно. Если Добрыня – знатного происхождения, а Алёша – духовного, то Илья – крестьянского.