Картонная мадонна
Шрифт:
–Маковский, – шепнул Лиле Макс, – критик. Знатный сердцеед.
–Право, скучно! Одно и то же! А давайте в слона! – воскликнула какая-то дама.
–Анюта, сундук! – закричали наперебой, и началась кутерьма.
Кто-то из мужчин выбежал в коридор и тотчас вернулся, помогая горничной втаскивать плетеный короб. Из короба во все руки стали доставать куски разноцветной материи, сооружать чалмы и драпироваться, наподобие индийцев.
–Уберите свечи подальше! Дайте мне эту шаль! Какой вы неуклюжий, Всеволод, и как вас выносят зрители?! – закричали вокруг.
–Запоминайте, – шептал Макс Лиле на ухо, – Этот носатый – Мейерхольд, стихов не пишет, но, кажется, из него выйдет толк в театре. А вот тот, похожий на клоуна – Белый. А теперь взгляните туда – видите, в кресле у окна сидит старик с головой Дон Кихота? Это Анненский, инспектор Петербургского учебного округа. Лучший поэт современности, уж мне поверьте. Вот вам, Лиля, наш «зверинец».
Мейерхольда, угловатого и длинного, обрядили в слона, с ушами и хоботом, приставили к нему еще одного – второй парой ног, сверху кинули серый плед – слон пошел гулять по гостиной, шатаясь и топая прямо на дам в чалмах, те с визгом разбегались.
Лиля заметила среди гостей и Толстого, он в общей потасовке не участвовал – стоял с бокалом, переговаривался о чем-то с щегольски одетым худым молодым человеком, его Лиля видела на вечере в Горном институте. Макс проследил взгляд.
–Ну, с Толстым вы знакомы. А рядом – Коленька. Мы зовем его Гумми, Гумилев. Очень интересный поэт, все у него такое, знаете, благородное, рыцарское…
Слон завалился набок, началась свалка. Лиля удивлялась: что за ребячество?
–Ах, ну это уже совсем надоело! – капризно объявила другая дама, – Здесь стало слишком скученно. Право, не знаю, стоит ли еще приезжать сюда?
–Это не из-за скученности, милая, – вздохнул Городецкий, – это из-за его траура. Нас покинул дух Лидии. А она была душой компании.
Лиля вопросительно взглянула на Волошина.
–Вы ведь видели портрет в прихожей? Лидия – покойная жена хозяина дома.
–Но что же Вячеслав? Где он? – произнес кто-то.
–Вячеслав! – раздались голоса хором, – Вя-че-слав!
Лиля заметила, что по лицу Волошина пробежала тень, и он вдруг загорланил:
–Вячеслав! Явись на наш зов, наконец!
Волошин открыл дверь в коридор и остолбенел: как раз в этот миг мимо, едва сдерживая рыдания, прошла та самая женщина в вуали и выскочила из квартиры. Лиля увидела ее мельком. Хотела спросить у Макса, он явно знал ее. Но в гостиную уже вошел Вячеслав – его приход встретили аплодисментами. Лиля тоже восторженно захлопала. А Макс прошептал:
Конец ознакомительного фрагмента.