Карты, золото, меч
Шрифт:
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что твой дядя либо помог гному исчезнуть, либо стал невольным свидетелем, обеспечив себе плавание в той самой реке с привязанным к ногам булыжником. А ты должен найти того, кто за всем этим стоит, и вернуть мне Франца.
Ивейн ожидал чего угодно, но только не подобной просьбы. Найти пропавшего чело… то есть гнома в таком огромном, тем более незнакомом ему городе? Этот Джузеппе что, думает, он колдун? Или розыскной пес? Однако, думается, прямой отказ, вряд ли придется Сальваторе по душе. Ивейн не знал, какими именно делами занимается Джузеппе в
— Судя по всему, у вас осталось еще много… работников, — деликатно начал Ивейн, вспомнив цепкие лапы троллей. — Почему бы вам не поручить это дело им? Или обратиться к городской страже? Думаю, с поиском пропавшего нелюдя они справятся куда лучше, чем я.
Наступила тишина, от которой у Ивейна по телу галопом пробежал табун мурашек. Он уже было подумал, что ляпнул что-то не то, как незнакомец произнес:
— Ты задаешь слишком много вопросов, amico mio. Но полагаю, раз уж ты собираешься на меня работать, то я могу посвятить тебя в кое-какие детали, — Ивейн заметил, что Сальваторе даже не предполагает возможного отказа и невольно сглотнул. — Начну с описания того, кого ты должен найти. Как я уже сказал ранее, Франц это гном — низкий даже для своего народа, через левый глаз тянется длинный шрам, светлая борода примерно до пояса. Те, кто похитил его, полагаю, знают в лицо всех моих ребят, кому бы я могу поручить это деликатное дело и следят за каждым их шагом. А ждать подмоги извне у меня банально нет времени. Но зато у меня появился ты — человек в городе новый и потому никому не знакомый.
— С чего вы вообще решили, что я смогу с этим справиться? — справедливо заметил Ивейн.
— Если тебя ждет провал, я ничего не теряю, — ответил Джуз. — Но кто знает? Даже пара крестьян могут сорвать банк при доле удачи. Тем более, все-таки Вильгельм был твоим дядей. А в наших делах, amico mio, вопрос семьи важен как никогда.
Ивейн не стал объяснять, что у него на щеках еще не появился первый пух, когда он в последний раз видел своего двоюродного дядю, решив, что этим сделает только хуже. Крестьяне крестьянами, но скорее Вильгельм восстанет из мертвых и сам расскажет ему, что случилось с этим злополучным Францем, чем Ивейн его отыщет. Вдруг ему в голову пришла одна кое-какая мысль.
— Знаете, мне было бы намного проще вести поиски, если бы мне помогал мой брат Артур, — Ивейн набросил на себя заинтересованный вид, подумав, что если Сальваторе клюнет и вытащит его брата из-за решетки, они могут просто сбежать из города. Скажем, куда-нибудь подальше на север — вряд ли кто-то будет их искать. Да и насколько знал Ивейн, Вольный Край не выдает скордам беглых преступников после пары неприятных инцидентов. — Сейчас он сидит в той же тюрьме. Думаю, вдвоем мы справимся куда лучше.
В комнате наступила звенящая тишина, которая длилась куда дольше, чем предыдущая. Сумрак вокруг кресла будто бы стал еще темнее, а Ивейн подумал о том, что тролли, по сравнению с этим господином — вполне себе приятная компания. Сальваторе выпустил клуб дыма прямо в лицо Ивейну, который невольно закашлялся, и мягко произнес:
— Мне кажется, amico mio,
Ивейн принялся горячо уверять Джуза, что у него и мысли не было так поступать, но тот лишь взмахнул рукой:
— Хватит, — голос Сальваторе стал столь холодным, что Ивейн моментально захлопнул рот и поежился. — Терпеть не могу вранья, тем более, такого непрофессионального. Но на первый раз я тебя прощаю. Итак, у тебя есть два варианта, amico mio. Первый — ты найдешь Франца. В случае твоего успеха я оплачу все ваши долги перед банком и, конечно же, добавлю немного сверху. Второй вариант, — темнота вновь будто бы стала плотнее, — ты можешь отказаться и отправиться назад за решетку, ждать суда. По моим сведениям, он состоится уже через неделю. А после него, как я думаю, ты уже сам догадался — mi dispiace, amico mio.
Ивейн окончательно пал духом. Он не понял значение последних слов Сальваторе, но смысл их был ясен ему и без перевода. Конечно, он не думал, что сумеет так легко обвести вокруг пальца Джузеппе, но все же втайне на это надеялся. Как оказалось, его не освободили, а просто поменяли цепь, к которой он был прикован, на чуть более длинную. Найти за семь дней кого-то в огромном городе, которого он не знал, было непосильной задачей. Однако, он прекрасно понимал, что выбора у него не было. С одной стороны судьба кинула ему своеобразную веревку помощи, дав шанс выпутаться из этой истории с наследством и долгами. А с другой, Ивейн опасался, как бы эта веревка не затянулась петлей вокруг его шеи.
— Хорошо, — вздохнул Ивейн. — Я попробую найти этого вашего Франца, если это вообще возможно. Почему вы так уверены, что он все еще жив?
— Очень просто, amico mio. Франц слишком много знает о моих делах и для моих врагов он намного полезнее, имеющим возможность говорить, — почти дружелюбно ответил Джузеппе и, достав из ящика стола позвякивающий мешочек, легким движением пододвинул его к Ивейну. — Это на попутные расходы. Ночлег, еда, взятки и прочие мелочи. От себя могу посоветовать для начала попробовать найти знакомых твоего дяди.
Ивейн не стал уточнять, какие именно мелочи имеет в виду Джузеппе, беря кошель в руки. Сначала он хотел повесить его на пояс, но потом, вспомнив, как его обокрали на Большом Базаре, передумал и спрятал мошну поглубже за пазуху. Конечно, задача у него и так стояла непосильная, но найти кого-то с пустыми карманами и вовсе было за гранью возможного. Да и провести свои последние дни на свободе, засыпая на земле, было такой себе перспективой.
— Если вдруг мне понадобится помощь, как мне вас найти?
— Иди в трактир «Пьяный гремлин» и спроси там Буги. Однако делай это лишь в случае крайней необходимости. У людей, перешедших мне дорогу, везде могут быть глаза и уши и мне бы не хотелось, чтобы они узнали о том, что ты работаешь на меня раньше времени. Это может поставить под угрозу твои поиски — а то и стоить тебе жизни.
Произнеся это, Джузеппе достал из кармана колокольчик — комнату наполнил мелодичный звон, а через несколько мгновений в комнату вошли те же самые тролли.
— И еще…