Кащей. Трилогия
Шрифт:
— Для войны достаточно простого желания расширить свое государство за счет соседнего. Но, боюсь, здесь было что-то пострашнее, — заметил Артем.
— Вот страна! — со вздохом проговорил Ярослав. — Сплошные приключения! А нам столько лет рассказывали исключительно про красивые места!
— Это правильно, — согласилась Мария, старательно отгоняя мысль о том, что люди погибли. Не время для стенаний. — Места здесь действительно красивые. А про приключения, раз уж ты заинтересовался нашими тайнами, пожалуйста! На нашей территории находятся остатки некогда могущественного мифического государства, в котором жили те, кого теперь называют лешими, водяными и прочими жителями лесов.
— У них было свое государство? — удивился Ярослав. — Вот это новость! А что с ним случилось? Почему оно распалось?
— Этого никто не знает. Государство распалось около пяти тысяч лет назад. Я знаю только, что Баба Яга, например, жила в те времена, когда это государство еще существовало. Она долгожительница. Многие жители этого государства жили долго. И живут до сих пор. А Причудливый лес, через который мы с таким трудом пробрались на нормальную землю, — это след древнего нашествия колдунов. Помните кусты с растягивающимися листьями? И хитрые мордочки — они остались от того мира. Говорят, там встречаются даже говорящие деревья. Они говорят, говорят, говорят, хватают зазевавшуюся жертву ветвями и поедают. А еще там есть зубы с крыльями. Они все время кого-то жуют. А еще… У Ярослава вытянулось лицо.
— Стоп! — сказал он, думая про себя: «Слава богу, что мы ничего не знали! Иначе я в тот лес со своим легким снаряжением не сунулся бы ни за что в жизни!»
Следов борьбы становилось все больше и больше. Теперь уже попадались не только стрелы, но и мечи, и луки, и топоры. А у дворца они увидели сломанные колья, разбросанные тут и там обломки мебели, битое отекло, стрелы, перевернутые телеги, следы от пожара. Впрочем, что касается стекла, так окна были разбиты еще когда сюда наведался Кащей.
Остановившись перед разбитым, обгорелым шкафом, они оглядели место побоища.
— Оставайтесь здесь, — сказал Ярослав, — а я пойду, рроверю дворец.
— Я умею драться не хуже тебя! — заявила обиженная царевна. — Ты думаешь, только мальчишки на это способны?
— Лучше быть вместе! — Артем отвлекся от созерцания заброшенного дворца. Давно ли он сиял светом, был полон веселыми людьми, играл оркестр…
— Ладно, как хотите, — сказал Ярослав. Спорить ему не хотелось, да и во дворце они вряд ли встретят хоть одно живое существо.
Они взбежали по ступенькам и тихонько вошли внутрь. Двери многих комнат были взломаны и раскрыты настежь, повсюду бросались в глаза следы разрушения, не осталось ни одного целого зеркала, люстры были разбиты, осколки хрусталя сияли миллионами звездочек в лучах заходящего солнца. По главному залу, похоже, на скорости пробежало стадо слонов-спринтеров, успевавших или не успевавших вписаться в поворот.
— Просто глазам не верю, — пожаловался Ярослав. — Как это удалось устроить такой разгром?
— У меня тоже с глазами неладно, — согласился Артем. — Но разгром налицо.
Где-то что-то звякнуло и с жалобным звоном разбилось. Обиженный собачий лай громом отозвался в ушах. Ярослав повернулся как ужаленный.
— Это Трезор! — успокоила его Мария. Ярослав опустил меч. Подбежавший пес виновато завилял хвостом.
— Я думал, они, — выдохнул Артем. Царевна вопросительно посмотрела на Артема, потом на Ярослава.
— Мне кажется, вы хотите мне что-то рассказать, — вкрадчиво произнесла царевна. — Я не ошибаюсь?
— Нет. Теперь нет, — ответил Ярослав. — Дело в том, что пока мы мчались вызволять тебя из Кащеева плена…
Он рассказывал долго, Мария требовала подробностей. Артем изредка вставлял свое слово, если картина получалась излишне однобокой. Мария то бледнела, то краснела от волнения.
— Почему вы мне раньше не рассказали? — спросила она, когда братья умолкли.
— Не хотели портить тебе настроение, — пояснил Ярослав. — Мы надеялись, что в столице прислушаются к советам Бабая и успеют подготовиться. А что произошло на самом деле…
— Давайте сходим к летописцу! — предложила Мария. — Он всегда записывает самые важные события.
В маленькой каморке без окон позади кухни на столике лежала толстая книга. Рядом пустая чернильница, сломанное перо, огарок свечи. Почерк был неровный — писарь явно торопился, — но разборчивый. Артем склонился над книгой и начал читать вслух:
— «В день двадцать седьмой вернулся добровольно ушедший ратник Сарыч с девицей, мальчиком и группой крестьян. Он потребовал встречи с царем и показал медальон царевича Ярослава. Девица предъявила медальон царевича Артема. Они заявили, что на наше царство идет войной Темная Сила, с которой надо бороться по-особому. Царь Никодим выслушал ратника с большим вниманием, но первый советник потребовал доказательств. Он заявил, что опрошенные крестьяне знают о так называемой Темной Силе исключительно со слов Сарыча, а ратник Сарыч двадцать лет назад покинул работу после того, как оклеветал без всяких на то оснований его, первого советника. И теперь желает поквитаться за прошлые обиды. Всем достопочтенным людям хорошо известен его злобный характер и дурной нрав. Он способен на самую наглую ложь, лишь бы вернуться обратно и занять свою прежнюю должность. Никогда, говорил первый советник, никогда его ноги здесь не будет. А за клевету двадцатилетней давности его следует казнить немедленно. И девицу с мальчиком тоже, поскольку они его сообщники и обманным путем завладели медальонами царевичей. Ратник Сарыч употребил слова, не предназначенные для начертания на бумаге, но общий смысл их сводился к тому, что первый советник как был вором, так им и остался и что он, Сарыч, не стал бы приезжать в столицу, чтобы спасти именно этого вора. Ему нужно спасти остальных, добропорядочных жителей столицы. Первый советник сделал недостойное его положения дело и набросился на ратника Сарыча с кулаками. Ратник не стал марать руки и нанес опаснейший выпад ногой советнику прямо в челюсть. Советника унесли к костоправам, а ратника и девицу с мальчиком по указу царя направили в дворцовую тюрьму до возвращения царевичей и разъяснения ими положения с медальонами. В бредни о таинственных существах, выпивающих кровь у людей и превращающихся в летучих мышей, здравомыслящие воины и ученые не поверили и убедили царя Никодима в невозможности существования подобных химер…»
Артем поднял глаза и посмотрел на слушателей. На лице царевны читалось недоумение, по Ярославу же было видно, что он кипит гневом.
— Это еще не все, — сказал Артем и стал читать дальше: «Среди стражи начался ропот. Старая гвардия, прослышав про ратника Сарыча, попыталась высвободить его, но потерпела неудачу. Царь не согласился выпустить ратника до возвращения царевичей. Второй советник объяснил, что, мол, если царевичей убили и с их медальонами решили провернуть обманное дело, то сидеть им в темнице до самой смерти. Если же нет, то по возвращении царевичей их отпустят на все четыре стороны…» А вот самое важное: «Великий боже, ратник был прав! Нынешней ночью на город пошли разрозненной толпой странные люди. Они обладают невероятной силой и могут забрасывать друг друга на стены. Они хватались за крохотные выступы и поднимались по стенам вверх.
Стражи стреляли в них из луков, и они действительно сгорали. Мы отразили первую атаку, но не заметили вторую. Пока стражи убивали карабкавшихся по стенам, стаи летучих мышей влетели в город с неба. Имя им было тьма, они заслонили собой луну, словно черной тучей, и от их писка невозможно было спрятаться. Они залетали в город и превращались в человекоподобных чудовищ! Они набрасывались на всех, кого видели, и выпивали у них кровь! Я пишу эти строки около трех часов ночи. Не знаю, кто из стражи остался в живых, живы ли жители дивного города Славнограда, но моя смерть на пороге. Крепкие двери сдерживают их напор, но уже трещат. Если ты, читающий мною написанное, не из племени вампиров, то спасай живых и спасайся сам! Наш мир отныне — обитель страшного зла…» Это все.