Каспар Фрай-2 (авторский сборник)
Шрифт:
— И я добавлю, — сказал Карбир. — Ты пошел на союз с темными духами, получив их силу, но потеряв себя. А такой союз — позор для любого мага, особенно для такого, каким мог бы стать ты.
— Может, мы поедем, ваша милость? — спросил Фундинул, стараясь перекричать шум ветра. — Пусть они тут между собой разбираются!
— Куда? Лошади словно окаменели! — В подтверждение своих слов Каспар ткнул своего жеребца шпорами, но тот даже не шелохнулся.
— У меня немеет все тело, — пожаловался Бертран.
— А мне не хватает воздуха! — заныл Углук.
Каспар оглянулся: Аркуэнон повис на шее лошади, судя по всему, без чувств.
Тем временем судилище продолжалось.
— Соединим нашу Силу! — сказал Карбир и вытянул вперед руку, указывая на осужденного.
— Соединим нашу Силу! — в один голос произнесли четверо других магов и повторили жест.
Из их рук в обездвиженного Дюрана ударили разноцветные потоки Силы, они становились все ярче, все жарче, тело подсудимого задымилось, а затем полыхнуло огненным столбом, дотянувшимся до самых облаков.
Внезапно все прекратилось, словно и не было этого представления, порывистого ветра и крутящихся в воздухе травинок. Снова светило солнце и в придорожных кустах пели птицы.
Пятеро магов повернулись к Каспару и его отряду.
— Теперь нужно решить, что с ними делать, — сказал маг-юноша и посмотрел на Каспара грустными глазами.
— Забавная группа, — бесстрастно произнес Аларакс. — Люди, эльф, орк и гном.
— Проще, если мы просто убьем их. Лишние сплетни нам не нужны, — предложил Галл аба.
Повисла жуткая пауза, во время которой на весах зыбко балансировали жизни бойцов отряда.
— Не нужно, — после долгого молчания сказал Карбир. — Я вижу их путь, их цель принесет этому миру пользу.
— Что ж, пусть будет так, — сказал Марнезо.
— Пусть будет, — согласились остальные. Их контуры побледнели, потекли туманными струями и, наконец, испарились, оставив путешественников одних на дороге.
— Вот те раз — исчезли! — воскликнул Фундинул и, подбежав на то место, где стояли маги, покрутился, выискивая их следы. — Ничего нет, ваша милость! Сплошной обман!
— Тут нет ничего странного, — ответил Каспар, почувствовав, что его лошадь ожила. — Обычное волшебство, пора бы тебе привыкнуть.
— К этому трудно привыкнуть, — сказал Аркуэнон. — Тяга к волшебству — это то, что мне особенно не нравится в людях.
50
Вскоре город остался позади, и путники въехали в такой густой и дикий лес, что наезженная дорога выглядела здесь недоразумением.
— Аркуэнон, у тебя на родине такие же леса? — спросил Фундинул.
Эльф посмотрел на гнома, но не ответил.
— Не такие? — по-своему истолковал тот его молчание. — А какие?
— По сторонам лучше гляди, — посоветовал Углук.
— Без тебя знаю.
Дорога нырнула в сырой овраг с крутыми, заросшими кустарником склонами; здесь пахло гнилой древесиной, а ближе к правому откосу бежал прозрачный ручей.
— Вроде и песочек тут, и зелени много, а как-то жутковато, — поделился Каспар своими ощущениями.
— Зато дорога мягкая, как по перине едем, — заметил Бертран и зевнул. — Даже спать хочется.
— Наверное, это от сырости словно как дурман в воздухе, — предположил Углук и потряс головой. — Как будто похмелье мучит.
«Вроде и выспались хорошо, а как в седле водит», — думал Каспар, стараясь крепче держаться за повод. Веки отяжелели и закрылись сами собой, Каспар увидел далекий Харнлон, куда ездил с тайной миссией герцога Ангулемского. Там у него случился мимолетный роман с королевой — Анной Астурийской. Ах, какая была женщина! Она предлагала ему титул и пустующие земли на севере королевства, но дома оставались жена и сынишка, да и перед герцогом было стыдно — в верности ему Каспар не клялся, однако всем своим благополучием был обязан его светлости.
Образ герцога проступил очень четко, Ангулемский грозил Каспару пальцем и что-то говорил. Что именно — не разобрать, сон был какой-то путаный.
Из забытья Каспара вызволил амулет, он забился на груди словно птичка. Каспар, сам еще не понимая толком, что происходит, открыл глаза и тут же выхватил меч. Бежавший к нему оборванец остановился, на него наткнулись еще десятка полтора из шайки. Видимо, впервые им попались устойчивые к дурману путники.
— Засада! — крикнул Каспар.
Это было сигналом и для своих, и для чужих: засвистели мечи, захрапели лошади, склоны ожили, вниз посыпались оборванные, вооруженные чем попало лесные бродяги.
Каспар рубанул мечом одного, оттолкнул ногой другого, Углук, не успев достать меч, молотил сверху кулаками, валя бродяг налево и направо, они верещали и набрасывались по-волчьи все разом.
Аркуэнон выследил арбалетчика и сбил его с кривого дерева, тот взвыл и покатился под уклон. Каспар отбивался, как мог, и бросал по сторонам настороженные взгляды, опасаясь, что где-то могли остаться другие стрелки.
Так и оказалось — был еще один, но первым его снова увидел эльф. Отражая атаки кинжалом, он неуловимым движением спустил тетиву, и неудачливый лучник сполз по склону на белый песок.
Оставшись без поддержки стрелков, бродяги бросились в кусты, словно крысы, несколько мгновений шумело и шуршало — и снова стало тихо, только раненые поскуливали у ручья, окрашивая воду своей кровью.
— Только ручей загадили, — брезгливо скривившись, сказал Бертран и сплюнул на песок.
— Добить их, ваша милость? — спросил Углук.
— Не стоит, — отмахнулся Каспар. — Нужно скорее выбираться из этого оврага, похоже, у них здесь лесной колдун — это он нас в сон затянул.
Наскоро сполоснув оружие, они двинулись дальше.