Кастет. Первый удар
Шрифт:
Но Доктор на такие штуки не покупался, поэтому, вырвавшись из дружеских объятий, поправил куртку и сказал, глядя в глаза второго:
— Я тебе не брат, гнида.
Возможно, в обычных обстоятельствах он обошелся бы без «гниды», но самообладание уже почти отказало ему, и он мечтал, чтобы в его руках сейчас оказался один из тех пистолетов, что лежали в сейфе, вмурованном в стену.
Взяв себя в руки и глубоко вздохнув, он повернулся к менту и сказал:
— Они напали на меня, и я не знаю, что было бы, если бы вы не приехали так вовремя.
Мент внимательно посмотрел на него, кивнул, пошевелил автоматом и ответил:
— Зато мы знаем.
Он повернулся к молчавшим парням и сказал:
— Оба в машину, уроды!
Второй мент в это время зашел сбоку.
Уроды, бросая на Доктора злобные взгляды, полезли в тесный собачий ящик, который располагался в задней части «уазика», а Доктора пригласили в кабину, где он устроился на кочковатом сиденье рядом с водителем.
— Куда мы едем? — поинтересовался Доктор, когда «уазик» затрясся по неровному асфальту.
— Да вы не беспокойтесь, — ответил мент и закурил, — мы едем в отдел, это недалеко. Оформим все, как надо, и через полчасика отпустим.
— Кого?
— Вас отпустим.
— А этих?
— Этих? Этих мы уже не в первый раз берем. Вам повезло, что мы вовремя подъехали. А нам не повезло. Вот если бы мы взяли их, когда они из вас уже инвалида бы делали — другое дело. По ним давно тюрьма плачет. А так — придется их тоже отпустить. Но не сразу. Такие дела.
— Пристрелить бы их на хуй, — с неожиданной для себя злобой выпалил Доктор и сам испугался своих экстремистских речей.
Сержант грустно вздохнул и сказал:
— Нельзя. К сожалению.
Милицейские формальности заняли минут двадцать.
Пока составлялся протокол, оба уличных хулигана сверлили Доктора многообещающими взглядами, но он, успокоившись и прикинув собственные связи, а также ранг этих двух бакланов, сказал:
— Ты на меня не пялься, гнида. Это только я сам такой слабый, что не мог вас урыть на месте. Но я — доктор, и хороший доктор. И у меня лечатся люди, которым сильно не понравится то, что вы на меня поперли. И эти люди захотят наказать вас. А таких, как вы, они просто раздавят, как тараканов. И еще вы друг у друга сосать будете.
Составлявший протокол мент посмотрел на Доктора и спросил:
— Вы это серьезно?
— Серьезно, — кивнул Доктор.
Мент взглянул на притихших подонков и сказал:
— Да-а-а… Не повезло вам, пацаны. Не на того прыгнули. Мы-то вас отпустим, а вот он…
И мент кивнул на Доктора.
Доктор, до которого только сейчас дошло, что он и на самом деле имеет связи, которые могут пригодиться в такой ситуации, пожал плечами и сказал:
— Вы мне их паспортные данные оставьте…
— Не имеешь права, начальник! — моментально отреагировал один из хулиганов.
— Правильно, не имею, — согласился мент, — не имею, а все-таки сделаю. А вот что ты будешь делать? Жаловаться? Давай, жалуйся, я тебе потом жалейку оторву.
Хулиган сник, а лейтенант подвинул к Доктору протокол и сказал:
— Вот, распишитесь, и — свободны.
Доктор бегло просмотрел бумагу и расписался внизу.
Посмотрев на его роспись, лейтенант протянул Доктору его паспорт и сказал:
— Все, можете идти. А с этими, — и он многозначительно посмотрел на неудачливых бандитов, — мы еще поговорим маленько.
Заглянув в паспорт, Доктор увидел в нем вложенную бумажку с адресами и фамилиями нападавших.
Кивнув лейтенанту, он встал и сказал:
— Всего доброго.
После этого он направился к двери и, остановившись на пороге, сказал:
— А с вами, уроды, мы скоро увидимся.
Ответа не последовало, и Доктор вышел на улицу.
Остановившись под фонарем, он закурил, потом достал из кармана паспорт, вынул из него бумажку с адресами и пустил ее по ветру. Он не хотел ничего. Ему совершенно не нужны были эти два отморозка, и он вовсе не собирался ввязываться в их поиски и наказание.
Сейчас у Сергея Ладыгина были другие, более важные заботы.
Первая — пиво для себя и для Петьки, который наверняка уже беспокоится по поводу такого долгого отсутствия товарища, вышедшего на минутку, а вторая, конечно же, была намного важнее первой и касалась злосчастного сейфа в стене.
Доктор вздохнул и направился к тому самому ларьку, от которого полчаса назад его увезли менты, впервые в его жизни оказавшиеся для него полезными.
Позвонив во второй раз и не дождавшись никакой жизни за дверью, Доктор пожал плечами и, переложив пластиковый мешок с пивом в другую руку, полез во внутренний карман за ключами. Войдя в квартиру, он громко позвал:
— Петька, мать твою, ты что — вырубился, что ли? Тогда пива не получишь!
Но, войдя в комнату, он вдруг почувствовал, что ноги неожиданно ослабли.
Так же неожиданно ослабли и руки, и следствием этого явилось то, что мешок с пивом выскользнул из безвольно разогнувшихся пальцев и с громким стуком ударился об пол. Вздрогнув от лязга полных бутылок, Доктор беспомощно огляделся, а потом его взор возвратился к тому, что так сильно подействовало на него.
Дыра в стене выглядела, как и раньше, но теперь в ее глубине не было видно стальной плиты, скрывавшей деньги, пистолеты и бумаги. Кусок стали толщиной около сантиметра был выпилен болгаркой, валявшейся тут же, и стоял, прислоненный к стене. Внутренность открывшегося взору Доктора сейфа была пуста.
Доктор огляделся, словно ожидая увидеть Петьку, спрятавшегося под столом или в сталинском трехстворчатом шкафу, и тут мозг его отключился, будто от перегрузки выбило неведомые предохранители. Тело Ладыгина двигалось по комнате, перекладывало оставленный слесарем инструмент, наливало и пило водку, безвкусно заедая колбасой, делало какие-то другие движения руками и ногами, не имевшие никакой цели и смысла, а мозг в это время помалкивал, забившись в дальний закуток черепа и дрожа от страха.
Из ступора его вывел дверной звонок.