Каструм Альбум
Шрифт:
Хаким стоял напротив своего дома, вглядываясь в толпу. Он вместе с проклятием получил дар абсолютной памяти, помнил рождение почти каждого в этих местах и почти всех знал по именам. Долгие годы наблюдал, как растет и ширится город. Наблюдатель, не вмешивающийся в дела людей. Он по-прежнему любил утреннее, спокойное море, еще не проснувшееся, досматривающее свой предрассветный сон, ленясь гнать на берег сильную волну.
Хаким стоял, вглядываясь в толпу, и, наконец узрев то, что искал, ринулся, рассекая людей, как легкий парусник – океан. Схватив Марию за руку, ничего не объясняя, потащил в таверну.
Мария ошеломленно застыла посреди полутемного помещения, но затем решила, что спорить не с кем, и начала убирать посуду.
Хаким размашистым шагом направился к замку. Весь день он помогал размещать прибывающих в крепости. Он знал ее, как мать свое дитя. Когда-то слабые римские укрепления перешли в руки Карфагена и затем долгое время стояли разрушенными. Он помнил, как выросли мощные стены в период существования эмирата Кордоба и достраивались, когда халифат распался и город стал частью Валенсийского эмирата. Но сейчас иберы идут против своих же соплеменников. Странная междоусобная война. Доживет ли он до времен, когда недалекие князьки додумаются объединиться?
Хуан тоже зря времени не терял, но волей-неволей поглядывал на людей, которые ставили легкие палатки и разводили костры. Запах готовящейся еды доносился из разных углов крепости. Втайне он надеялся увидеть Марию, но одновременно радовался, что ее нет рядом.
Наконец Николас Перес отдал приказ, и подвесной мост подняли. С глухим лязгающим звуком ударился он о стену. Наступила тягучая тишина. На горизонте с севера показались огни, они текли вдоль дороги медленным, навевающим ужас течением. Начавшись, эта река не имела конца и края.
Всю следующую ночь жители наблюдали со стен замка, как вокруг крепости располагается вражеское войско. Армия Арагона шла тихо, лишь мерцая факелами: ни трубных звуков, ни криков. Это еще больше тяготило. Никто в эту ночь и глаз не сомкнул. Ни писка младенца не было слышно, ни животных.
С рассветом обе стороны были в полной боевой готовности.
Из войска Арагона выехал всадник. Приблизившись к воротам, он громогласно объявил, что кровопролития не будет, если мэр самолично передаст ключи от города. На раздумье время до рассвета. Меньше суток.
В полнейшей тишине всадник возвращался обратно. Женщины в крепости, молча распустив волосы, завязали их под подбородками, лучники заняли свои позиции, и Николас Перес коротко скомандовал:
– Готовимся!
Мария, устав от работы в таверне, присела на минутку на бочку с вином около стены и заснула. Проснулась от топота копыт и лязга металла. Вскочила, придвинув пустой ящик, и припала лицом к небольшому оконцу под потолком: двор заполнили вооруженные люди в доспехах. Она не знала, сколько времени проспала, и поняла, что Хаким за ней не вернется. Присела на корточки за барной стойкой, пытаясь сообразить, что делать дальше. Зеленоватый свет мелькал то тут, то там, разливаясь по полу, у дальней стены, расползаясь по стенам. Ползком, на коленях, пробралась она ко входу в подвал, спустившись, закрылась в нем. Наверху раздались голоса, кажется, в таверну кто-то вошел.
Мария, затаив дыхание, оглянулась. Призрачное зеленоватое свечение вновь поманило. «Странно. Кажется, от темноты у меня видения», – подумалось ей. Всё-таки доверившись интуиции, тихо ощупала стену. Действительно, за невзрачной тряпицей чувствовался сквозняк.
Узкий лаз позволял передвигаться на корточках. Сложно сказать, сколько Мария ползла, иногда она замирала, прислушиваясь, но чем дальше лезла, тем тише становилось. В конце концов уперлась в стену. Тупик. Неужели теперь ей придется проделать весь путь назад? Впервые за всё время Мария заплакала от усталости и неизвестности.
Хаким, увидев первый черный столб дыма над городом, понял, что, заперев Марию, скорее всего, сделал только хуже. Разыскав Хуана, отозвал его в сторону. Сказав буквально пару фраз, увидел, как изменилось лицо собеседника.
– Я хотел защитить ее, – говорил Хаким. – Но она же неугомонная, рвалась в самое пекло.
– Крепость закрыта. Город полон жадных до наживы. Она теперь сама по себе.
– Я подумал, что лучше ей быть подальше от всего того, что здесь творится.
– А в итоге? В самой гуще событий.
– Хаким, – мальчишка-слуга дергал его за рукав, – я лаз знаю, я вылезу и проберусь незаметно, приведу ее сюда.
– Нет! – почти хором гаркнули на него Хаким и Хуан.
– Но если начнется пожар… Мария погибнет.
Хаким потер подбородок: может, и обойдется.
Мальчишка поник головой. Идя в сторону кухни, он почувствовал, как чья-то рука схватила его повыше локтя.
– Тише! Солнце сядет, у нас будет пара часов, чтобы выручить Марию. Жди около повозок с сеном, покажешь лаз.
Радостно кивнув, мальчишка побежал делать вид, что помогает взрослым.
Мария, устав плакать, попробовала нащупать щель или прореху в стене. Кладка была неровная – кажется, ее делали впопыхах. Нажав плечом, девушка поняла, что стена не поддается. Поискав что-то вокруг на ощупь в полной темноте, нашла кусок острого камня, принялась обстукивать стену.
«Ну и пусть, что придется до конца своих дней скрести стену, всё равно попробую выбраться», – шептала она.
Вдруг до ее слуха отчетливо донеслись глухие удары из-за стены. Через несколько минут каменная кладка, не выдержав напора, рухнула.
– Пойдем, это здесь, – услышала она детский голос.
Чьи-то сильные руки, нащупали Марию в темноте, вытащили через проем. Она почувствовала горячую ладонь, закрывающую рот. Знакомый голос шепотом приказал:
– Ни звука!
Мария в знак согласия мелко закивала и уткнулась в жесткое плечо. Легонько похлопав по спине, успокаивая, Хуан повел девушку к выходу. Они тихо пробрались до конца тоннеля и поднялись по узкой короткой лестнице. Мария догадалась, что находится в храме Сан-Николас-де-Бари. Лунный свет лился через высокий купол, наполняя предметы вокруг волшебным синеватым светом. «Интересно дом у Хакима скроен», – мелькнула мысль.