Ката – дочь конунга
Шрифт:
Повернув за угол, Маша столкнулась с кучкой девушек. Девушки увидели, узнали, поклонились. Маша ответила тем же. По внешнему виду было понятно, что не крестьянки. Но и не знатные. Скорее всего, какая-то обслуга. Девушки были относительно принаряжены и веселы, отчего Маша решила, что и эти куда-то собрались. Одна из них, явный лидер, покосилась на Машу, и одна из всех проигнорировала Машино приветствие. Маша узнала ее, это была та, которая сидела на противоположном конце скамьи, когда мужик-силач поднимал их. Девчонка была молода, от силы лет четырнадцать, но выглядела
Маша хотела пойти дальше. На самом заду двора шелестел листьями сад, но ее остановила выбежавшая на крыльцо девка, одна из тех, кто примелькался Маше в покоях Каты.
– Боярышня, тебя Катерина Владимировна кличет! – позвала она, и для верности помахала рукой к себе. – Велела разыскать тебя, волнуется!
Маша двинулась к служанке. А та, заносчивая, хмыкнула у нее за спиной, и что-то произнесла невнятно. Подружки захихикали. Эх… Будь это дома, Маша бы обязательно выяснила, что эта девица там себе думает. Но, в условиях дикого средневековья, решила не испытывать судьбу, и прошла мимо.
На берегу озера устроили целое представление. Для княгини и княжича Изяслава поставили кресла, а для девушек лавки, устланные вышитыми покрывалами. Остальные расселись кто где. Те самые теремные, которых встретила Маша утром, наряженные в лучшие одежды, водили хоровод на берегу, то удаляясь, то приближаясь. В руках каждая держала по березовой веточке. Вдалеке слышался стук топора – мужики времени не теряли, рубили ветки, складывали в возы.
Маша присела на пригорке и смотрела, как на дальнем берегу с разбега ныряют парни. Они с удальством разбегались и прыгали в воду, и вообще, им было гораздо веселее девушек, для которых построили закрытые купальни. Парни делали вид, что хотят заплыть в купальни, девушки визжали и прикрывались. Всем это доставляло удовольствие.
– Пойдем купаться? – присела рядом раскрасневшаяся Ката.
– Нет, – помотала головой Маша, – я тут посижу.
– Пойдем! – настаивала девчонка, – на Аграфену все купаются!
О празднике Аграфены Купальницы Маша узнала этим утром. Судя по описанию, это было что-то вроде Ивана Купалы, только на православный лад. Порасспросив о подробностях, она поняла, что отсидеться в полумраке теремных стен не получится. Мало того, Ката настояла, чтобы Маша надела свой наряд. Ну, то есть тот, что был на ней изначально.
– Глянулась ты кое-кому, – хитро улыбаясь сообщила Ката, – принарядись, не стесняйся!
Вот как раз "глянуться" Маше и не хотелось. Учитывая опыт общения с местными мужчинами, вполне можно было предположить, что ее умыкнут тут же, и утащат в глубину леса. Но Ката настаивала, пришлось подчиниться. Сама она тоже долго подбирала наряды, наконец надела самое яркое, что имелось в ее сундуках, а потом открыла ларец, который принесла только вчера.
– Надо подарками похвалиться, – улыбнулась Ката и начала выкладывать на поверхность стола украшения. Маша засмотрелась – тут были и бусы разных цветов и размеров, и вычурные серьги, в основном серебряные, с крупными узорами, и кольца. И тут ее словно огнем обожгло. Среди древних украшений лежало оно, кольцо, которое у нее, Маши, отняла вредная старушонка Зорица.
– Это… откуда? – спросила Маша, указывая на кольцо.
– В ларце лежало, – растерянно ответила Ката.
– Это мое кольцо! – Маша смотрела на украшение, и ее разбирали сомнения, – а может и не мое… Но очень похоже!
Ката взяла кольцо, долго рассматривала, потом протянула Маше.
– Примерь!
Маша приняла украшение, и, осторожно, и даже боязливо, надела его на средний палец. Ничего не произошло. Кольцо сидело, как влитое.
– Но это же невозможно! – сказала она, – откуда ларец?
– Княгиня передала, – ответила Ката, – от женихов.
– А если ларец от женихов, значит как там могло оказаться кольцо, которое было на мне четыре дня назад?
– Не знаю…
– А я, как мне кажется, догадываюсь! – Маша вдруг оживилась, – это – твое кольцо! А мои кольца лежат где-то там, у той бабки!
Ката не поняла ни слова, и Маше пришлось заново рассказывать подружке всю историю ее первой ночи в тереме, про то, как с нее содрали казенные вещички из костюмерной, заменив их юбчонкой от какой-то простолюдинки.
– Но наряды же вернули! – удивленно произнесла Ката.
– Наряды – да! А кольца кто-то прибрал! Вот почему я не могу уйти! Потому что кольца – это ключи! – Маша сняла кольцо и протянула Кате.
– Но как их теперь найти? – Ката надела кольцо на палец.
– А ты не можешь припугнуть? – с надеждой спросила Маша, – казнью там и все такое?
– Я могу, – кивнула Ката, – только все это бесполезно. Все побожатся, что не видали колец. А потом еще возьмут, да и озеро закинут от греха подальше.
– Да, точно! – вдруг испугалась Маша, – лучше ничего пока не говорить!
– Есть у меня люди, кто может незаметно поискать, – задумчиво пробормотала Ката, – но нужно время…
Ее все же затащили купальню. Девчонки визжали, прыгали со специально приспособленного помоста, обдавая всех остальных фонтаном брызг. Кто-то пытался прятать туго заплетенную косу от воды, но это было бесполезно.
Маша не очень хорошо плавала, поэтому держалась ближе к мелкому месту. Она перебирала руками и слегка шевелила ногами, чтобы держаться на поверхности. Больше чем плавать, ей было интереснее наблюдать. Тут были все, включая трех княгининых дочек, и боярышни, важные именами отцов, и чернавки-постельничьи. Все одинаково веселые. Их братья и женихи порывались подглядеть красоту созревающих девичьих тел, а взрослые, умудренные годами женщины гоняли ретивых. Это выглядело как игра.
Маша не ожидала нападения. И когда она вдруг ушла под воду, то не успела даже испугаться. Она осознала все уже там, под водой, когда открыла глаза и увидела песчаное дно. От испуга она рванула наверх, но, почему-то не начала всплывать, а просто судорожно забилась, размахивая ногами и руками. Теплая прибрежная вода вдруг сменилась холодной, очевидно, ее понесло течением. Легкие уже горели без воздуха, когда неведомая сила выдернула ее из цепких рук озерного властелина. Живительный воздух рванул в легкие и Маша закашляла натужно.