Катарсис
Шрифт:
— Ну ладно, — смягчился Серафим, благословляя ее, — давно при Дворе не бывали?
— Давно, Высокопреосвященнейший Владыко, — проворковала она, — да и сейчас бы не пошла, если бы не предписали появиться.
— Много чего про вас говорят, — повернулся ко мне Серафим, — и очень мне не хочется, чтоб это оказалось правдой. Я на лица и звания не смотрю.
— И мне не хочется. Но уверяю, что ничего похожего на деяния князя Голицина я не допущу. Это я вам обещаю лично, — я твердо смотрю в глаза.
В Мереславской Губернии Голицины на слуху. Родной брат бывшего опального
— Что ж, надеюсь не разочароваться обещанием, — коротко кивнул на прощание Митрополит.
На следующий день крестили бразильских казаков. Серафим ни словом не обмолвился, как ничего и не было. Но мне все равно не по себе. Что-то кроется за этим, большое и древнее, чего я не знаю, и куда соваться сейчас не нужно. Не все так просто с этими противостояниями.
— Так что теперь, — подошел ко мне Федя, — бразильского казачьего войска не будет?
— Ты же слышал намеки. Признание сейчас войск, подконтрольных России, пусть и иррегулярных, на территории другого государства недопустимо.
— Как быть?
— Придется идти по пути Диего Бешенного. Основать новую касту, сословие. Называй, как хочешь.
— Не проще сговориться с Андскими казаками?
— Ты не сможешь быть в подчинении. Передеретесь. Точнее, вас обязательно поссорят. С властями надо найти общий язык. Чего с ними не поделил? Я же вижу, что не договариваешь.
— Все сказал. Обидно, что поступают нечестно. Я твой представитель. Так что это и тебя обманули.
— Возможно, у них были обстоятельства. Все-таки, тебя не трогали, жить давали.
— А ты что сделал с кучей золота?
— Отдал в обмен на спокойствие и дивиденды в бумаге.
— Значил, и я отдал.
Мы решили отложить разговор.
Пока собирались домой, произошел неприятный случай. Алена получила корзину цветов и корзину конфет. Понятно, от кого. Не успокоится. На дуэль его не вызвать. С другой стороны, такое внимание в высшем свете допустимо. Главные лица могут и своего незаконнорожденного ребенка поручить воспитывать, и женами пользоваться в обмен на протекции мужу. И это обычное дело. Но не для меня. Михаил Павлович пока только знаки внимания оказывает, нет явного повода к ненависти. Его можно понять. Он видел Алену, когда она занималась лечением. А значит, открыла свои силы. А они неспецифичны, и против болезни работают, и женскую суть усиливают. Кто хочешь залипнет. Вот Великий Князь и попал. Тут время нужно. И отсутсвие объекта поклонения. Поэтому самое лучшее сейчас уехать подальше.
Быстро
Пароход назвали «Терминатор». Был у Всеволжского почти готовый, на который у покупателя денег не хватило. Он и имел его ввиду, когда предлагал. Так себе пароход. Для Волги пойдет, а как на каспийской волне поведет себя, неизвестно.
Дома уже сборы. Деловая суета, проверки, согласования. Я получил донесения с юга. Сводная бригада уже разместилась в Астраханской губернии. Где тайно, под видом казаков, купцов со своими грузчиками и приказчиками, а где и явно как поверенные в делах и управляющие купленными землями. Почти две тысячи человек бойцов.
С местными казаками установили деловые отношения. Они в бизнес не лезут. Основная задача их — это охрана границы и недопущение киргизско-кайсацких набегов. Калмыки их основные союзники. Астраханское казачье войско, как таковое, организовано десять лет назад из полка. В состав вошло немного донцов, много калмыков, а также татары и остатки стрелецкого сословия, что чудом сохранились в слободе. В междуречье Волги и Урала идет постоянная война, так что есть, чем заняться.
Сижу в кабинете, читаю секретные предписания, которые доставлены от графа Паскевича-Эриванского. Курьер ожидает ответа за предложенным обедом.
«Ваше сиятельство, по занятости и военной неразберихе мне не доведены в полной мере ваша роль, располагаемые силы и полномочия. Мню, что возможности ваши соответствуют чаяниям Его Императорского Величества и секретных департаментов.
Будучи военным губернатором Астраханской губернии радею за препятствие враждебным силам расстраивать поставки военных грузов по Каспию. Что уже имело место быть. А также надеюсь на защиту рыбных и соляных промыслов, что составляет важнейшее занятие в торговле и жизни населения.
Посему прошу приложить Ваши усилия к выявлению оных неприятелей и устранению прочих препятствий, поставить тайный или явный надзор за нужными лицами, местами и кораблями. Имею также сведения об участии английских подданных против нас.
Особливо имею попечение о недопущении чумы в российские губернии, коя уже имеется в войсках. Со своей мы счастливо справляемся, употребив самые сильные карантинные меры. Более всего хворь переходит от засылаемых к нам, якобы пленных, турок.
Считаю, что основательно ознакомиться с делами удобнее на месте, посему более писать нет смысла.
К сему прилагаю письма к Губернатору и полицмейстеру, а более всего рекомендую казачьего атамана полковника Петрова Павла Ивановича. Он ваш земляк из Костромы. Проверенный вояка».
Прилагались письма к указанным лицам в отдельных конвертах.
К такому повороту надо быть готовым, но, как всегда, мысли и новости посещают внезапно.
Чума. Да что же это такое?! Не понос, так золотуха. Это в будущем чума — ну да, чума. Жестокое заболевание, но смертность его не превышает десять процентов при должном лечении. А здесь даже при легочной форме девяносто пять из ста умрет. И нет никаких антибиотиков.