Кати в Париже
Шрифт:
— Я все думаю, не стоит ли мне, пожалуй, пойти и помечтать с ним как-нибудь вечером, — сказала Ева, когда студент исчез за дверью своей комнаты.
— Да, но ты ведь его не знаешь, — предупредила я Еву.
— Не знаю! — воскликнула она. — При таких-то тонких стенах, как в здешнем отеле! Мы обычно поем друг другу! Хотя и притворяемся, что, разумеется, не знаем, будто это — друг для друга! Он поет мне каждое утро: «Сотше un p’tit coquelicot…» [74] , когда чистит зубы, а только кончает петь он, начинаю я: «В первый раз, когда увидела тебя!» Вообще, теперь он умеет уже насвистывать эту песенку. Правда, иногда он фальшивит, но я его поправляю!
74
«Как маленький цветок — мак…» (фр.).
— Может, он
— Нет, он изучает медицину, — сообщила Ева.
— Ты это тоже слышала через стену? — спросила я.
— Нет, это через Николь. Она рассказывает мне каждое утро об Анри и обо всех других, кто здесь живет.
— Анри?
— Его зовут Анри Бертран! Да! Я, пожалуй, выйду как-нибудь вечерком и немного помечтаю вместе с ним… Когда как следует продумаю этот вопрос. Все же я в Париже… и все прочее! Да, да… но сейчас речь, стало быть, идет о еде. Что мы купим?
Мы свернули на Rue de l’Estrapade [75] .
— Прежде всего ветчину, — сказала я. — На этой улице жил Дидро [76] , ты знаешь?
— Нет, да и вообще, какое мне дело до этого! — заявила Ева. — Но знаешь, что я прочитала вчера в газете «Paris Soir»? [77] Поставили фильм «Rue de l’Estrapade»! Как раз про эту улицу. С этим милым малюткой Даниэлем Желеном в главной роли.
— Он был арестован там, в доме номер три, после того как написал «Lettres sur les aveugles» [78] .
75
Улицы Пытки Дыбой (фр.)
76
Дидро Дени (1713–1784) — французский философ, писатель. Основатель и редактор «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел» (1751–1772).
77
«Вечерний Париж» (фр.).
78
«Письмо о слепых в назидании зрячим» (фр.).
Ева остановилась.
— Они арестовали Даниэля Желена? — закричала она.
— Дидро, глупышка! — объяснила я.
Ева с облегчением вздохнула.
— Дидро! — сказала она таким тоном, что явно дала понять: пусть бы Дидро просидел в темнице всю свою жизнь, если уж так случилось. — Смотри! — закричала она. — Маленькая Дурочка еще не проснулась!
Мы прошли уже на Place de la Contrescarpe [79] , где на своем обычном углу спала Маленькая Дурочка. Она была из тех, что обитали здесь в великом множестве. Маленькая старушка, которая обычно бродила по вечерам по Rue Mouffetard, веселая, приветливая и чуть растерянная, поэтому мы и прозвали ее «Маленькая Дурочка». Здесь повсюду жило столько бедных эмигрантов и «простых трудящихся», «маленьких людей», как называла их Ева, а также много гораздо более колоритных фигур: уличные воришки и бродяги, проводившие большую часть своей жизни под открытым небом. Когда наставал вечер, Rue Mouffetard и все ее бесчисленные бары заполнялись так, что начиналась давка. Своеобразнейшие типы пили пиво или перно [80] . Они кричали, болтали и хохотали, а посреди всей этой толкотни бегала Маленькая Дурочка и тоже смеялась и кричала.
79
Площадь Контрескарп (фр.).
80
Перно — марка аперитива.
Она нам нравилась. В Маленькой Дурочке был шарм, но сейчас она спала на своем обычном углу на Place de la Contrescarpe, от которой начинается улица Муфтар. Знаешь ли ты, Маленькая Дурочка, что некогда в стародавние времена возле этой маленькой площади располагалось знаменитое кафе «Ротше de Pin»? [81] Знаешь ли ты, что Рабле [82] и Вийон [83] по очереди сиживали здесь и шумели по вечерам? Они были бы для тебя веселыми спутниками, ты дурачилась бы вместе с ними, если бы жила в те дни!
81
«Сосновая
82
Рабле Франсуа (1494–1553) — великий французский писатель, автор замечательного романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1532).
83
Вийон Франсуа (1431 или 1432–1463) — французский поэт. В его стихах звучит дерзкое прославление земных радостей, отрицание ханжества.
Но Маленькая Дурочка все спала и спала. А нам ведь надо было покупать продукты.
— Ты говорила — ветчину! А что еще?
— Жареного цыпленка и сыр — несколько сортов, и хлеб.
— И легкое-прелегкое вино, — предложила Ева. — Vauvray! [84]
Мы обошли зигзагом между ларьками на Rue Mouffetard и купили все, что нам было нужно.
— Etez-vous triste? [85] , — сказал мне какой-то сумрачный господин, когда я несколько мгновений одиноко стояла в стороне, пока Ева покупала клубнику.
84
Вовре (фр.) — белое сухое вино.
85
Вы грустны? (фр.)
Он ободряюще похлопал меня по плечу, словно намекая, что знает множество хитроумных способов развеселить меня в случае, если я и вправду огорчена.
Хо-хо, если бы он только знал, как мало я огорчена! Я была чуть ли не веселее, чем Маленькая Дурочка, которая как раз проснулась и готовилась начать новый день.
Проходя мимо, я сунула ей скомканную банкноту — сто французских франков. Она взглянула на меня, как ребенок в тот миг, когда в сочельник зажигается елка, и улыбнулась мягкой и теплой улыбкой.
Когда мы вернулись, Леннарт уже ждал нас с машиной, и мы втиснулись в нее — все трое.
Вообще-то я не люблю, когда Леннарт ездит по Парижу, я так нервничаю! Здесь, на левом берегу, все идет хорошо, но, как только мы попадаем в пробку на Place de la Concorde, у меня душа уходит в пятки. Чтобы нам удалось выбраться отсюда живыми, мне лучше всего помочь этому по-своему: зажмурить глаза, когда грозит явная опасность, впиться ногтями в ладони и согнуть «Кати б- 'Нлрифе пальцы ног так, чтобы в икрах начались судороги. Но никогда ничего не случалось, да и на этот раз все прошло счастливо. Я так усердно сгибала пальцы, проезжая мимо Champs Elysees, и крепко-крепко зажмуривала глаза, объезжая Триумфальную арку, что мы без всяких неприятностей смогли свернуть на Avenue Foch [86] .
86
Авеню Фош (фр.) — рядом с Елисейскими Полями. Фош Фердинанд (1851–1929) — маршал Франции.
Здесь движение было более спокойным, и я осторожно попробовала рискнуть выпрямить пальцы ног. Все прошло хорошо, и опасность на этот раз миновала! Мы медленно ехали вдоль знаменитой авеню. Здесь в шикарных домах с зелеными лужайками перед фасадами жили богачи.
— Не странно ли, — заметил Леннарт, — и на богатых, и на бедных смотреть интересно. Все то, что посредине, между ними, не заслуживает внимания.
— Да, ты прав, — согласилась я. — На дом миллионера и на дом самого последнего бедняка смотришь всякий раз, когда попадаешь в другую страну! Только крайности, только контрасты. То, что не относится ни к тому ни к другому, никого не интересует.
— Так всегда, — подхватила Ева. — Если хочешь, чтобы тебя по-настоящему заметили, надо быть человеком крайностей: либо Маленькой Дурочкой, либо женой Ага-Хана [87] , либо прекрасной, как день, либо такой уродиной, что у людей перехватывает дыхание, когда они тебя видят!
Мы немного порассуждали на эту тему, въезжая в светлую зелень Булонского леса, и пришли к приятному заключению, что мы, пожалуй, те, кто находится посредине, и если даже мы не очень достойны, чтобы на нас смотреть, все равно это самый счастливый случай.
87
Ага-Хан — титул имама мусульманской секты исмаилитов. Наиболее известен Ага-Хан III, 48-й имам, в 1885–1957 гг. политический деятель Индии, крупный земельный собственник, миллиардер. Несколько раз был женат, в том числе на звезде Голливуда 1940-х гг. знаменитой американской киноактрисе Рите Хейворт (1918–1987).