Катрены. Сонеты
Шрифт:
Подобные ему цепей не носят,
Ей личного пошлите короля,
Но вправду ли немыслимого просят,
Их уз и благоденствия моля?
Закончится война противоречий,
Хоть этого дождаться нелегко,
Появится меж ними мир овечий,
Притрётся, что крушило глубоко.
22
Отверженно скитаешься ты, счастье,
Желанное решительно для всех,
У всех одно встречая безучастье
Да веское скопление помех.
Являешься
Не даст из осторожности никто;
Красой твоей всегда хотят упиться,
А время всё как будто бы не то.
Гонимое, навеки покидаешь,
Единожды неистово знобя;
На каждого напрасно ты взираешь,
А каждый лишь украдкой – на тебя.
23
Приснилось ей с отчётливостью были,
Как будто в нечестивое жильё
Супруг и мать ей сбивчиво звонили,
Крича, что дух исторгла дочь её.
Она возникла вновь у колыбели,
Где девочка безгорестно спала,
Но, собственной боясь уже постели,
Прийти в себя не смела, не могла.
Похитила потом у дорогого
Послания, ненужные ему.
Последнее в конверт упало слово.
Поныне рад он этому письму.
24
Где пара, там имеется любимый.
В изъянах уз ему не прекословь.
Ответствуй, диалектик ощутимый,
Что лучше: власть иль явная любовь?
Известное хранит очарованье,
Кто нравится кому-то без затей,
Но вскармливать ему негодованье
При чёрствости и хищности своей.
Другой, чьё сердце нежностью согрето,
Поддержку жнёт у круга своего:
Кого-то любит он, а многим это
Велит ещё сильней любить его.
25
Телесно лишь изведанное диво —
Недорого ценить его дары,
Неправильно отскакивать и живо
Обидчивым участникам игры.
По ним игра должна быть идеальна,
Провинности виднеться роковой.
Отдельная проруха минимальна,
А кажется почти что мировой.
Стараются путём исчезновений
Быстрей забыть о грешной стороне,
Глухих её не слышат извинений,
Не думают о собственной вине.
26
Пришлось ему нечаянно ворваться
На зрелище прелестницы нагой.
Та шоркалась и в ванной закрываться
Не видела потребности благой.
По выходе смущение гасила
Живой непринуждённостью своей.
Помыть её посуду попросила,
Какие-то покупки сделать ей.
Поехало просительное слово,
Как если б ей хотелось одного:
Войдя в мозги счастливца молодого,
Во весь опор использовать его.
27
Над вышивкой ты голову склонила,
А мама над охапками шитья.
Резвится в голых икрах её сила,
В колготках ощущается твоя.
Котёнок, осторожный по природе,
Свернулся кротко в близости твоей.
При маме никого не видно вроде,
Но кто не присоседился бы к ней?
Нет, яблоко в ней кислое мне зримо,
При ней лишь огорчаюсь я всегда,
А радуюсь, и часто одержимо,
С тобой, сестрица райского плода.
28
Нелучшему задумываться вечно
Повелено о нежности большой,
Все тонкости в ней видя безупречно
По призраку тоскующей душой.
Любовь и речь её всего дороже
На практике нелучшим искони,
Горят они до гибели, похоже,
Магически пригожие – ни-ни!
Пригожими даётся чувство пытки
Чудовищно забытой нищете,
Венчают их – а те в любви не прытки,
В любви нам интереснее не те.
29
Чьи прелести и мысли нездоровы,
Ценить иную вправе благодать.
Извечно пустякам они готовы
Значение большое придавать.
Округа хороша, но возрастает
Укромное моление: «Пиши!»
И весть из гиблой дали прилетает,
А в ней – тепло отзывчивой души.
Годами их общение лучилось.
Увы, земное время сочтено.
Однажды лишь увидеться случилось,
Увидеться ж ещё не суждено.
30
Показывать упорное презренье,
За вычетом одной, способны все.
Люблю встречаться молча, на мгновенье
С её глазами в ангельской красе.
Целящая глубокой бездной взора,
Спокойствием искрящихся светил,
Она мне не промолвила б укора,
Насколько б я себе ни повредил.
И сердце благодарность ей слагает
От радости, что кто-то в дни труда
Ни страху, ни стыду не подвергает,
А мыслям улыбается всегда.
31
Вверяя чуткий слух утехословью,
Меня смутишь эфирной скорбью ты.
Всегда смотри приветливо, с любовью,
Пускай не хуже грустные черты.
Согласен я, нет облака, что властно
Во вред идти небесной красоте,
Но ты взирай на друга безненастно,
По-прежнему переча маете.
Где низменно само благоговенье,