Катя. 1941. Начало
Шрифт:
Вдруг её кто-то подхватил и силой поставил на ноги. Это были партизаны. Она не знала их имён, но помнила лица.
– Вот кого не ожидали, так это тебя! – кто-то смеялся ей прямо в лицо.
– Надо же, выжила! Самая худосочная – и справилась с заданием! – восклицали со всех сторон.
Катя не понимала, что происходит. Без сил, потерянная, с окровавленным плечом, она не осознавала, где она, куда её тащат. Ей бросились в глаза скорчившиеся окровавленные тела её соратников-новичков. Ещё вчера они были энергичны, смелы, бодры, а сегодня валялись в лужах
«Почему они стонут? Зачем так корчатся? Пусть всё это прекратится», – молилась про себя девушка. Наконец её поставили на ноги, и чья-то жёсткая рука грубо задрала ей подбородок. Прямо на неё смотрели холодные, как лёд, издевательские глаза командира. По спине девушки пополз холодок.
– А ты не так проста, как кажешься, – прозвучал, как во сне, его скрипучий прокуренный голос. – Перевяжите её, пусть придёт в себя, – приказал он и схватил своей лапищей Катю прямо за бёдра.
Девушка хотела возмутиться, но её уже потащили прочь от командира, да и сил на возражения не было. Как только её положили на самодельную койку из веток и листьев, а приятная охлаждающая повязка легла на кровоточащую рану, Катя забылась глубоким тяжёлым сном.
***
Когда Катя очнулась, уже была ночь. Приятная прохлада ласкала девичье лицо. Приподнявшись на локте со своей самодельной постели, девушка поняла, что снова находится в базовом лагере, который покидала ещё утром. Почему-то её сердце горько ёкнуло. Вовсе не здесь она хотела находиться. Но сама ещё не знала, где.
– А ты крепко спишь. Смотри, убьют ненароком, – прозвучал над ухом уже знакомый противный металлический голос.
Катя резко обернулась. Подле неё сидел командир и ел яблоко, срезая дольки огромным острым боевым ножом и прямо с лезвия отправляя их себе в рот. Катя невольно съёжилась. Этот бывалый мужчина с бритой головой, громила с каменными мышцами приводил её в ужас.
– Где все? – спросила она дрожащим голосом, который выдавал её страх. Оглянувшись, она не увидела вокруг знакомых лиц.
– Ты про своих новичков? Так они почти все погибли, – спокойно, даже с некоторым равнодушием произнёс командир.
– Как погибли? – тихо переспросила девушка, широко распахивая глаза. Ведь сегодня на берегу, когда речной кошмар закончился, она хоть и была почти на грани сознания, но насчитала не менее десятка раненых.
– А вот так, – продолжал равнодушно, с каменным лицом громила. – Тяжёлые ранения, не выжили.
Катя смолчала, нутром чувствуя, что это неправда. Она поняла, что их просто бросили на берегу умирать. Почему их не спасли? Даже если забыть, что они люди, они же ещё могли принести пользу!
– Я бы тоже там осталась, – прошептала она. И правда, она предпочла бы лежать сейчас со своими соратниками на берегу полумёртвая, чем находиться наедине с жестоким командиром.
– Ты ещё пригодишься, – спокойно бросил тот, взяв что-то в руку. – На, поешь.
Командир швырнул Кате миску, наполненную какой-то серой массой.
– Это каша, овсянка, вкусная, – улыбнулся он, и в его глазах заплясали ледяные искры.
Катя снова съёжилась под этим взглядом. Но она была безумно голодна. Сегодняшний заплыв вымотал все силы, и вид этой серой каши приятно радовал желудок, а девушка любила от души поесть.
Катя набросилась на еду. Ела руками, без ложки, словно дикое животное, но ей было всё равно. Она не в том положении, чтобы церемониться. А командир сидел рядом и горящими глазами ловил каждое её движение. Катя не понимала, почему он здесь сидит, чего он ждёт, зачем на неё так смотрит. Только всё её тело предательски тряслось под этими липкими пронизывающими взглядами.
В считаные минуты девушка умяла всю миску.
– На, вытрись, – командир небрежно бросил ей тряпку. Катя быстро обтёрла руки и губы.
Воцарилось тяжкое молчание. Катя слышала стук своего сердца. Она здесь одна, в темноте, рядом этот убийца с железными мышцами и выше её на две головы, а на помощь звать некого.
– Знаешь, почему ты ещё жива? – прорезал ночную тишину скрипучий бас.
Катя отрицательно покачала головой. Она вся превратилась в слух, готовая в любую минуту закричать.
– Мы не спасаем раненых новичков, – монотонно продолжал командир, снова нарезая острым лезвием яблоко так, словно это была голова Кати. – Медикаментов на всех не хватает. Но на тебя хватило, – и мужчина умолк, сделав многозначительную паузу.
Девушка не знала, что ответить. Сказать спасибо?
– Не пора ли поблагодарить? – так же холодно спросил командир и неожиданно встал, поправляя армейские штаны с огромным кожаным ремнём.
Катя невольно отшатнулась, девичья интуиция и сегодняшний недвусмысленный шлепок командира по её бёдрам ясно дали ей понять, какой именно он ждёт благодарности.
– Я выполнила задание и думала, что медикаменты, потраченные на меня, – это плата за выполненный долг перед родиной, – залепетала она быстро-быстро, отползая назад.
– Здесь я решаю, кто выполняет свой долг, а кто нет. Ты смогла подорвать мост, молодец, но теперь пора выполнить свой долг передо мной за спасённую жизнь. Ты и все эти новички – ничто. Вы и дня без меня не проживёте. Ты думаешь, что знаешь, что такое война? – командир стал медленно к ней приближаться. – Думаешь, спасёшься без меня? А со мной ты будешь как у Христа за пазухой, я о тебе позабочусь.
– Не надо, – жалобно прошептала девушка, понимая, что ей некуда деться. Вокруг ночь, лес, никого поблизости. Она была уверена, что даже если закричит, никто не придёт на помощь. Никто не осмелится пойти против этого громилы.
– Мне лишь семнадцать, я только школу закончила, – произнесла она, на руках отползая назад.
– Вот и отлично, я люблю молоденьких, – зло улыбнулся бритоголовый командир.
Катя подскочила, словно юркая белка, но он одним рывком настиг её, жёстко схватил за волосы и опрокинул на землю, крепко зажав девушке рот. Крик, сорвавшийся было с её губ, потонул в огромной ладони насильника.