Каурай. От заката до рассвета. Часть 2
Шрифт:
— Свечей натаскали, — повернулся он к подходящему одноглазому. — Там теперь яблоку негде упасть.
— Отлично. Это…
— Для панночки, — вздохнул Кречет и осенил себя Пламенным знаком. — Рядом с матерью, храни Спаситель ее грешную душу.
Близ ямы для гроба Божены белел могильный камень панны Ладилы — цветов для него воевода не пожалел. Печальная, одинокая могила готовилась принимать гостей.
— Ты-то готов? — спросил Кречет.
— Почти, — ответил Каурай, засовывая саблю за пояс. Увы, сколотить новенькие ножны взамен сгоревшим
— Со мной сейчас два десятка молодцов. Сколько людей тебе еще нужно?
— Нисколько.
— Двух десятков хватит?
— Мне никто не нужен. Зря полягут хлопцы.
— Ты что пойдешь один?!
— Как всегда, — ухмыльнулся Каурай, пока проверял как легко штыки выходят из ножен. — Твои хлопцы-молодцы мне не подмога, только свечи перетопчут с перепугу.
— Обижаешь… — нахмурился Кречет.
— Нет, правду говорю. Одно дело разбойника по лесам вытравливать, другое — столкнуться с теми, кто прячется в тенях. Для этого одной лихости маловато.
— Как скажешь.
Оставив Абая заканчивать работу, оба подошли к паперти и сразу попались на глаза пану воеводе. Тот застыл на крыльце Замка и одарил одноглазого тяжелым взглядом — мгновение, а потом скрылся за порогом и хлопнул дверью. Ничего хорошего этот взгляд не предвещал.
Каурай не стал больше задерживаться, а сразу направился в церковь, у ворот которой помимо прочих расхаживали Рогожа с Повлюком. Изнутри уже доносились басистые напевы — отец Кондрат явно не привык ждать опаздывающих и немедленно принялся за богоугодное дело.
— Не серчай, пан Каурай, — приложил широкую ладонь к груди Рогожа, когда одноглазый занес ногу над порогом. — Но мы тебя внутри запрем. До утра. Приказ пана воеводы.
— Это когда это?.. — вскинул брови Кречет.
— А только что приказал, прежде чем домой пойти. Заприте, мол, одноглазого, чтоб не убег ненароком. Пущай с Кондратом ночку подежурят.
Каурай на это только хохотнул — подозрительный, старый черт!
— Ты это… на нашего Кондрата не обижайся. Так-то он мужик хороший, токмо раздражительный чутка, — скосил глаза Повлюк и незаметно сунул одноглазому пузырь. — Вот, для сугреву. Ноченьки нынче дюже холодные! Ты и Кондрату тоже предложи, когда остынет. И вы с ним… — он слегка щелкнул себя по шее пальцем, — на пару!
Одноглазый торопливо убрал пузырь под плащ, и стоило только перешагнуть порог, как створки глухо грохнули ему в спину. Следом засов запер ворота с таким же тупым стуком — будто в гроб вогнали последний гвоздь.
Глава 10
“Вы за Вольное Пограничье? Или против?..” — было последним, что услышал Игриш, когда покидал землянку в компании пары шипящих и воющих котов. Милоша он потерял в бурлящей толпе — как ни жаль было оставлять его атаманцам, но упрямый Бесенок сам выбрал свою судьбу и мигом затерялся среди широких спин.
Снаружи тоже было неспокойно. Веселая музыка более не лилась со струн, смех застрял в горле таборщиков и атаманцев. Все больше их стягивались к землянке, привлекаемых дикими криками и грохотом. Напряжение единым махом разлилось по лагерю, заставив людей крепко схватиться за рукояти топоров и кинжалов. Еще глубже тени врезались в их напряженные лица.
Оказавшись на свежем воздухе, Игриш понесся было в хлев, куда он должен был привести Милоша, но тут внезапная мысль заставила его со всех ног помчался в конюшню. Один из бабкиных любимцев, старый, жирный котище с угольно-черной шерстью, зачем-то увязался следом. Сторожей как метлой смело, и воротина стояла слегка приоткрытой, так что мальчик легко просочился в фыркающий полумрак. Ворчащий котище, путаясь под ногами, юркнул следом.
Лошади встретили его испуганным ржанием — волнение и запах крови заставил и их встрепенуться. Однако Игришу сейчас было не до лошадей. Игриш не стал возиться с лестницей — просто вцепился в край настила, подтянулся и взобрался на сеновал. Поиски шкатулки длились считанные удары сердца, которые ему показались почти вечностью, однако она словно сама собой прыгнула ему в руки. Мальчик облегчением прижал к груди ее резную поверхность и стал спускаться.
Но стоило ему только коснуться пола, как его по плечу хлопнула крепкая рука:
— Эй! Ты чего это тут забыл?!
Игриш облился целым ушатом колючих мурашек и едва не упустил шкатулку. Зараза! — застучала в его голове сразу сотня молоточков, наказывая его за нерадивость. Он не слышал ни скрипа двери, ни шагов… или был слишком занят, чтобы услышать.
Не успел он опомниться, как последовал сильный толчок, и мальчик хлопнулся наземь, больно проехавшись коленями по опилкам. Мерзкий старый котище, который не отставал от него ни на шаг, противно заурчал, словно насмехаясь над его падением.
— Чего это у тебя? — склонился над ним тот самый смуглый парень с мечом Каурая за плечами. — Ты это украл?
Игриш начал подниматься с пола, но тут новый удар в плечо повалил его на землю. Котище довольно подняло усы и все урчало, сверкая из темноты зелеными глазищами.
Парень возвышался над Игришем, уперев руки в бедра, и глядел на него, презрительно сощурив правый глаз.
— Нет… — буркнул Игриш. Сердце его бессильно трепетало.
— Врешь же! — ухмыльнулся парень крупными зубами. — Врешь. По глазам вижу. Да и откуда у такого так ты может быть такая прелестница? Давай ее сюда, воришка!
— А откуда у тебя этот меч? — в свою очередь спросил его Игриш задыхающимся голосом. — Ты его тоже украл?
Парень замер и округлил глаза.
— Да как ты смеешь?! — дрогнули его губы. — Мерзкий слизняк!
— Откуда у такого как ты может быть такой меч? — передразнил его Игриш, отползая от юноши и прижимаясь к стене. — Только не говори, что взял его в бою. Не поверю.
— Я тебе вообще ничего не обязан! Сейчас кликнем кого-нибудь и разузнаем, у кого ты скрал эту шкатулку. Скажешь, нет?