Кавказцы или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. Книга I, том 1-2
Шрифт:
Сибирское линейное казачье войско обратило, наконец, на себя более внимания. Григорий Иванович полон был желания создать из необразованной массы его род легкой кавалерии, приспособленной к образу тамошней войны и местной линейной службы. Он застал войско в следующем положении. По списку состояло служивых казаков с чиновниками до 5700 человек. Будучи растянуто своими поселениями на самой черте границы, по крепостям, форштадтам и редутам, оно отправляло кордонную службу на 2700 верстах. Престарелый старшина Телятников заведывал войском, не нося никакого звания, т. е. ни атамана, ни командира, ни командующаго. Не было разделения на бригады, полки и сотни. Просто называлось войско, хотя несло службу не так, как другие казачьи войска по очереди; но все способные записывались в службу непременную, как солдаты, с тою только разницею, что срока службы им не полагалось,
Сибирский казак. 1814 г.
Люди в войске и в физическом и в нравственном отношениях были превосходны; честность, доброта, верность своему долгу, вместе с казачьею удалью и расторопностию, сохранились неприкосновенно от первобытных времен. Семейная жизнь со стороны нравственной стояла на высокой степени. Казаки линейные, с некоторым исключением, не были собственно земледельцы, а скотоводы и торговцы. Домостроительство, относительно ко времени, было довольно удовлетворительно, не смотря на то, что их всякой, кто хотел, без разбора и отчета кому-либо, гонял во все стороны. Офицеры были большею частию престарелые, мало или вовсе безграмотные. Между урядниками и казаками находилось много стариков, служивших свыше 40 лет, между тем как в отставных и малолетках считались люди молодые и совершенно годные к службе.
Одежда их подходила к древней казачьей, но сделана была дурно и некрасиво; предметы же вооружения – до возможной степени ветхи и негодныя. Лошадей достаточные из казаков и охотники имели хороших, но наибольшая часть войска была худоконна. Регулярства никакого и в заведении не имелось; обучались иногда пред смотром эволюциям своего сочинения: стреляли на скаку, на ветер и многие не умели зарядить ружья или пистолета, ни на лошади, ни пешком. Пиками отдавали честь, командуя «на караул», – что с перваго раза отменено Григорием Ивановичем.
В таком положении войско, при выбытии из Сибири драгунов и артиллерии, не могло долее оставаться. Занялись тотчас проектом штата собственно войсковой канцелярии; войско делили на 10 пятисотенных полков с двумя ротами конной артиллерии, и с резервом из излишних людей, остающихся от формирования этих частей; требовали войсковаго атамана и знамена. Проекты были отосланы в Петербург к графу Аракчееву. Начались сношения с Пестелем, и поэтому многое было изменено или составлено вновь, – но, наконец, утверждено Государем Императором в 18-й день августа 1808 года. Атаманом назначен Телятников; знамена богатыя и красивыя пожалованы с Высочайшими грамотами. Всей этой работой в Петербурге занимались не более трех недель. Такая живость! В этом отношении Аракчеевская метода достойна всегдашней благодарности и подражания.
Григорий Иванович радостно принял положение и был доволен предстоящею деетельностию. Собрали до 600 казаков, кое-как поставили в ряд, и совершив с подобающею честию освящение знамен, вручили их атаману. Небывалый никогда церемониал тронул многих казаков до слез, и они после, попивая винцо, славили Великаго Государя!
Сибирский Городовой казак
Григорий Иванович, для формирования полков и обучения их строевой кавалерийской и пешей службе, отдал руками атаману Телятникову любимаго адъютанта своего Семена Богдановича Броневскаго, состоявшаго при нем в этой должности еще на Кавказе [16] ,– оставляя его, впрочем, при себе для письменных дел по частям военной и пограничной. «Вот тебе помощник, – говорил Глазенап Телятникову, – котораго я знаю, и ты чего не разумеешь по формированию и устройству полков, приказывай ему». И так, с 1809 года, С. Б. Броневский начал действовать по войску, сначала в виде помощника, а по смерти атамана, – перваго и последняго у Сибирских казаков, – как командующий, которым и оставался до 1825 года, быв истинным отцом-командиром и благодетелем войска, в котором имя его навсегда благоговейно сохранится.
16
Впоследствии генерал-лейтенант, генерал-губернатор Восточной Сибири и сенатор; ныне в отставке.
Со введением строевой службы у казаков, по воле Государя Императора, потребовались некоторые перемены и дополнения к штату, и, по представлениям Григория Ивановича, последовало несколько изменений в составе офицеров, урядников и казаков и их обмундировании; но мы не имеям возможности войти здесь в очень любопытныя подробности трудов по этим предметам Глазенапа и Броневскаго, и должны ограничиться только следующими строками. 10 полков и две роты конной артиллерии были прекрасно сформированы, заведено училище для 300 человек, где дети офицеров и казаков получали воспитание, делавшее их способными к занятию мест офицеров и урядников в артиллерии и полках. Вспомогательныя школы учреждены при каждом эскадроне. Выгоды, штатом предоставленныя казакам, дали средства единообразно обмундировать и вооружить войско, снабдить его хорошими лошадьми и приводить в регулярное состояние. Вообще войско сделалось надежною защитою края от хищных соседей.
Дети военно-сиротских отделений (что после баталионы и полубаталионы кантонистов), поступившие под начальство Григория Ивановича, в числе восьми тысяч человек, также представляли беспорядочную массу, не имелось добраго надзора, мало находилось хороших учителей; здания отделений были ветхи и тесны до того, что едва третья часть могла собираться в классы, – остальные расходились по обывателям, ко вреду нравственности. Глазенап тотчас обратил на кантонистов внимание: вскоре во всем порядок был восстановлен и возведены удобныя строения, благодаря пожертвованиям сибирских капиталистов и благоразумной экономии в употреблении собственных средств отделений. Известно, какую добрую славу заслужили эти заведения; выпуском на службу способных молодых людей в корпус топографов, в военно-топографическое депо, в артиллерию и в армию.
В Омском отделении Григорий Иванович бывал ежедневно. Закон божий, русская словесность, алгебра, геометрия, черчение и рисование доведены были в нем до высшей степени, и производили удивление в С.-Петербурге, где лучшие топографы, писаря и художники были сибирские кантонисты. В «Северной Почте» – газете, издававшейся при министре Казадавлеве, была напечатана статья о методе учения Веля и Ланкастера. Глазенап приказал ее испробовать над кантонистами, вновь поступающими от родителей и грамоте не знавшими. Столы, таблицы и регалии разныя поспели в миг, дело началось – и 10 мальчиков, над которыми производилось испытание, через две недели умели уже свободно читать, писали на песке и по дощечкам разведенным мелом. Эволюции, для уничтожения скучнаго детям единообразия, проделывались без ошибки. Метода признана превосходною, сравнительно с прежними способами, как скорее ведущая к цели, менее изнурительная для обучающихся и обходящая дешевле, – что при скудных тогдашних средствах отделений много значило. Таким образом метода взаимнаго обучения введена во все заведения сибирских кантонистов, в 1810 году, в то время, когда нигде в России об этом не было и мысли.
Сибирская Линия, охраняемая линейными казаками, не редко была обеспокоиваема набегами киргизов. Предместники Глазенапа постоянно стремились к их усмирению, но никогда не могли успеть в этом окончательно: сообщения в степи все еще были далеко не безопасны и предприимчивость купцов сильно стеснялась. Устройство Сибирскаго казачьяго войска оказало решительное влияние на дерзких киргизов. Жестокое преследование хищников, которые нигде не могли укрыться от удальства казаков, сделало их совершенно покорными: Русские, даже поодиначке, начали безопасно ездить в их орды на промысел и для торговли; купеческие караваны стали смело двигаться по степям, не страшась грабителей.
В то же время Григорий Иванович не переставал содействовать распространению азиатской торговли. Одобрение купечества имело ближайшим следствием отправление первых караванов в кокандския владения и в китайские пограничные города Чугучак и Кульджу. Торговыя сношения с Бухарою и Кашмиром также участились. Сверх того, – политическия сношения с султанами Большой Орды, Кокандом и Бухарою и разрешение различных сомнений – ощутительно содействовало развитию торговли на Сибирской Линии и значительно возвысило таможенный доход.