Кавказская война
Шрифт:
Главный расход по Кавказу — содержание сухопутных сил, всего 18 458 000, окупается из местных доходов лишь на сумму 234 000 р. Бюджет морского ведомства, 1 269 000, не имеет прямого отношения к владению Кавказом, так содержание каспийской флотилии было бы необходимым даже тогда, если б мы и не переходили за хребет. Нельзя также связывать с местным бюджетом — сил, потребных для внешней войны; действия в азиатской Турции, например, обусловливаются европейской политикой, а не местными обстоятельствами, вроде тех, которые заставляют англичан прибегать к оружию в Индии. Нет, наконец, повода относить к кавказским расходам содержание войск в безлюдной и бездоходной Закаспийской области [85] , занятой ввиду совсем особых целей. За исключением этих общегосударственных статей бюджета остается расход на содержание войск для обеспечения полной покорности в крае. Необходимое количество этих войск определяется примерно пропорцией, в которой могли бы быть выведены из Закавказского края и Дагестана расположенные там силы во время глубокого мира и при условии скорого возвращения их на место в случае внешней войны. Правильная система управления окраиной должна иметь в
85
Закаспийская область (примерно территория современной Туркмении) долгое время оставалась в составе Кавказского наместничества; в 1881 году (время написания данной «Записки» Черняевым) шло ее завоевание силами кавказских войск.
Для сокращения военных расходов Закавказского края имеется ясное средство — перевести на мирное положение все находящиеся там войска и вывести на Кавказскую линию и во внутренние губернии те, в которых на месте нет надобности, начиная с регулярной кавалерии, содержание которой за горами обходится особенно дорого. Эта мера дала бы значительное облегчение, так как в России и на линии штаты ниже и содержание много дешевле. Разумеется, вместе с тем военно-окружное управление должно быть приведено в соответственные размеры, стоить не более варшавского. Удобоисполнимость этих мер наглядно видна из следующего перечня.
В 1856 году, по заключении Парижского мира, внутренняя война на Кавказе была в полном разгаре, а войска постоянно отвлекались походами в горы и вместе с тем должны были стоять наготове для отражения вторжений неприятеля в подгорные страны. В это смутное время полевые силы, занимавшие Закавказский край и Дагестан, состояли из гренадерской и 21-й пехотной дивизий при 10 эскадронах, конечно, на боевом положении, так как они всякий час могли быть вызваны в бой. Так продолжалось вплоть до покорения Кавказа. В 1881 году, среди глубокого внешнего и внутреннего мира, эти силы состоят, кроме тех же — гренадерской и 21-й пехотной дивизий, еще из 38, 39 и 41-й пехотных дивизий, при 16 эскадронах. Принимая в расчет сокращение числа батальонов в полках и части местных войск, выходит тем не менее, что батальонов на треть более в нынешнее мирное время, чем было в военное. Внезапной войны с Турцией никогда не бывало и быть не может; в последнюю войну, с начала первых мер по мобилизации, мы имели 9 месяцев для приготовления к ней. Закаспийские войска так же легко поддержать из Астрахани и Петровска, как из Баку.
Если б русские железные дороги были связаны с закавказскими (через Дагестан, так как люди идут туда постоянно с Волги), то исключительное положение этой окраины упразднилось бы само собой, турецкая граница в Азии стала бы в те же условия, как в Европе; с постепенным же осуществлением проекта нового военного устройства, имеющего окончательной целью переход в поземельную военную систему, скопление войск по границам должно везде прекратиться. При кадровой армии это не может быть иначе, так как неукомплектованные части нельзя вести на неприятеля, не подсекая в корне боевой силы государства, а укомплектование происходит гораздо скорее в полковом участке, и передвижение войск по железным дорогам производится значительно быстрее полными частями, чем маршевыми командами, — как узнали опытом все военно-дорожные управления.
Звание наместника кавказского было учреждено при чрезвычайных обстоятельствах, которых более не существует. Главнокомандующий армией в военное время, по учреждению 1812 года, был законным полномочным распорядителем страны, занятой армией; но все это кончилось. Тем не мене азиатские окраины до сих пор отзываются для государства тяжелым дефицитом, нисколько не сокращающимся с течением времени, единственно вследствие отсутствия строго соображенной и незыблемой системы, положенной в основание управления ими. Но незыблемая система может быть плодом только правительственного сознания, передаваемого из поколения в поколение; она невозможна, когда решение дела предоставляется личному усмотрению последовательного ряда единичных людей, облекаемых полномочием. Даже самые проницательные и опытные государственные люди будут всегда смотреть на тот же предмет, хотя бы и правильно, но с различных точек зрения. К неуклонному проведению системы через ряд поколений способны только установления, а не меняющиеся личности. Если упрощение системы управления азиатскими окраинами признается своевременным, то надо признать и то, что цель эта недостижима посредством облеченных постоянным полномочием местных начальников, ответственных исключительно пред лицом Государя. Без сомнения, эти лица не могут обойтись без права на полномочие, но полномочие должно простираться только на действие в виду текущих событий, с принятием на себя ответственности за него, а не на установление системы управления краем, которая есть дело правительственное. Но общее правительство может сознательно блюсти только за теми сторонами дела, с которыми лица, его составляющие, соприкасаются практически, которые им знакомы из ежедневного движения дел. Министр, отстраненный от заведования своим ведомством на пространстве какой-либо окраины, судящий об ее потребностях не иначе как со слов местного начальника, ставится в невозможность охранять общегосударственные виды в том крае по своей части, вследствие чего местные интересы берут немедленно перевес над государственными, а затем неизбежно начинается возрастание дефицитов. То же происходит, когда какая-либо окраина подчиняется исключительно одному ведомству — как, например, Туркестан военному; это худшее из полномочий — полномочие за глазами. Людей, пекущихся об общем деле столько же, как о своем прямом, почти не бывает; беспристрастие является только следствием равновесия сил; а потому всякое бессрочное полномочие влечет неодолимо
Правильное отношение азиатских окраин к государству может быть установлено самыми простыми мерами, при условии чтоб они были введены твердо в правительственную систему и преподаны обязательно местным начальникам. Главные из этих мер, взвешенные выше, заключаются:
По Туркестану.
1) В сокращении главного местного управления.
2) В ограничении русской администрации пределами, на которых кончается прямое правительственное действие и в восстановлении низшей, дешевой туземной администрации.
3) В прекращении, по крайней мере временном, всяких расходов на «просветительную миссию».
По Закавказскому краю.
1) В сокращении центрального, военного и гражданского управления до размеров приблизительно варшавского.
2) В выводе из загорных областей в более дешевые местности регулярных войск, введенных туда после покорения Кавказа. Конечно, прежнего числа станет на занятие края со вновь завоеванными областями, если его ставало на содержание неприятеля вдоль всего южного хребта.
3) В установлении правильных отношений к Грузии и мусульманским областям, не смешивая впредь первой с последними.
4) В уменьшении непомерно разросшегося числа губерний и уездов.
5) В отмене отживших свое время преимуществ по службе в крае.
6) В выше показанных сокращениях излишних размеров административного и судебного ведомств, особенно в мусульманских губерниях.
7) В немедленной продаже разбросанных клочками и бездоходных государственных имуществ.
Кроме этих главных мер, есть еще многие другие, которые незачем перечислять, так как осуществление их тесно зависит от характера и взгляда начальствующего лица.
Бывши доверенным человеком фельдмаршала кн. Барятинского во время его управления Кавказом, посвященным поэтому во взгляды и заботы, занимавшие правительство в ту пору, — ныне, посетив Тифлис через 15 лет (в качестве члена комиссии по переустройству кавказского управления), я был поражен возникновением в общем сознании туземцев нескольких недоразумений первой важности, о которых тогда не было еще помина и которые должны быть разрешены непременно, чтобы не дать им разрастись до крайних последствий.
Комиссия, недавно окончившая свои занятия, была первым шагом в этом направлении. Первоначально предполагалось возложить на нее широкую экономическую задачу уравнения расходов со средствами и потребностями края на основании Высочайше одобренной записки 13 декабря 1881 года об азиатских окраинах. Но вследствие односторонности программы, выработанной в комитете министров, занятия комиссии ограничились переустройством главного управления. Между тем необходимость положить систематически конец безотчетному разрастанию расходов в Кавказском крае бьет в глаза. Как выяснено подробно в записке 13 декабря 1881 года, доходы этой азиатской окраины, также и всякой подобной, слишком низки сравнительно с цифрой населения, чтобы в нее можно было вводить сложные формы общерусского управления иначе, как на счет внутренних губерний, что, при постоянном и неизбежном разрастании русского владычества в Азии, приводит нас к абсурду. Насколько такое усложнение идет вразрез даже с прямыми интересами окраины — видно из следующего простого соображения: по сознанию как местного управления, так и туземного населения, насущные, несочиненные потребности страны заключаются: 1) в размежевании, без которого частная собственность остается почти мертвым капиталом, не повышается в цене; 2) в орошении, по крайней мере в восстановлении системы орошения, существовавшего до русского владычества, так как в этом жарком поясе самые богатые земли обращаются без воды в пустыню; 3) в дорогах, связывающих производительные местности с главными путями сообщения. Исчислено, что одним миллионом в год в течение нескольких лет можно было бы удовлетворить этим трем потребностям разом, чего не было до сих пор сделано вовсе по недостатку в средствах. С 1860 года расходы на закавказское управление возросли с 1 700 000 на 8 миллионов, а с земскими сборами на 10 1/2 миллионов, но из всего прироста, расходившегося без остатка на усложнение штатов администрации, ни разу не осталось даже 300 000 на ускорение межевания, о котором все вздыхают. Уполномоченные министерств высказали в своей объяснительной записке, что для восстановления соразмерности в Кавказском крае между расходами и потребностями следовало сличить по всем отраслям управления прежние траты с нынешними, упраздняя добавления, не оправданные приносимой ими пользой; но комиссии не было дано такого права. Теперь в этом отношении можно положиться только на добрую волю местного начальства. Главнокомандующий более всех озабочен приисканием средств к удовлетворению вышеизложенных главных потребностей края; очевидно, что ему должно быть предоставлено невступное право обращать на них всю экономию в расходах, которую он найдет возможным сделать по каким бы то ни было отраслям управления, не стесняясь общеустановленными формами соответствующих ведомств в империи; источник же этот, как показано выше, весьма обильный. Вместе с тем необходимо оградить раз навсегда прирост доходов края от местных вожделений, обращая их по неизменному правилу в государственную казну. Могут, конечно, возникнуть обстоятельства, вынуждающие к новому расходу, но такой случай будет тогда исключением, а не правилом, как ныне. Подобный труд был бы, конечно, сподручнее заседавшей в Тифлисе комиссии, чем он будет главноначальствующему после вступления министров в управление своими ведомствами на Кавказе; но как комиссию нельзя созывать снова, то не остается иного способа вывести страну из застоя без обременения государственного казначейства. Я не стану возвращаться к другим сторонам финансового управления, указанным в записке об азиатских окраинах.