Казахи и Россия
Шрифт:
Оно началось с пылких воззваний муллы Абдуллы Алеева, известного под прозвищем Батырша. Проповедник призывал не только башкиров, но и все тюркские народы на борьбу против России. Имперские отряды вскоре разгромили очаг восстания, но значительная часть башкир – около 50 тысяч человек, спасаясь от карательных отрядов, бежала в казахские степи, в основном в кочевья Младшего жуза.
В ответ губернатор И. И. Неплюев обратился к казахам с требованием выдать всех башкирских мужчин и разрешением обратить в рабство их семьи. Кроме того, было назначено официальное жалованье Нуралы в размере 600 рублей (200 рублей выдавались тайно), за каждого выданного башкира
Больше всех отличился хан Нуралы. Желая засвидетельствовать свою верность, он безжалостно громил башкирские аулы, о чем с гордостью сообщал в письмах российским властям. «Среди башкир руками киргизов был произведен страшный погром, от которого башкирский народ уже не мог оправиться», – писал по этому поводу В. В. Бартольд.
Башкиры, сумевшие спасти свою жизнь бегством, донесли трагические известия до соплеменников, оставшихся в родных местах. Теперь башкирским батырам было не до нападений на российские селения. Всеобщая волна возмущения повлекла за собой жестокие набеги на казахские аулы. Этому потворствовал оренбургский губернатор, не собиравшийся утруждать себя защитой подданных, выполнивших его приказ.
А. И. Левшин писал о тех событиях: «Гнев и ревность немедленно вооружили в Башкирии толпы мстителей, кои просили у начальства позволения ехать за Урал. Неплюев отвечал, что государыня не позволяет переходить границу, а между тем тайным образом велел начальникам крепостей и кордонов не замечать самовольных переходов из Башкирии в степи зауральские. Пользуясь мнимою оплошностию стражи русской, толпы башкиров устремились в орды казачьи, и, нападая на них, грабили, убивали, разоряли, а жен и детей увозили». Под удары мстителей попадали не только роды и племена, запятнавшие себя участием в разграблении башкир.
Отряды казахских джигитов в ответ стали громить башкирские аулы. Так была развязана длительная и ожесточенная вражда между двумя народами, неприязненные отношения между казахами и башкирами сохранялись еще десятки лет. Впоследствии в карательных акциях российские власти нередко сознательно использовали башкир, беспощадных по отношению к казахам.
Война с башкирами повлекла новые неприятности для казахов Младшего жуза. В их аулах находилось множество рабов, давно мечтавших о свободе. В 1750 г. П. И. Рычков отмечал: у казахов «пленников из разных народов, а больши из волских калмык такое множество содержится, что их против киргиз-кайсаков по меньшей мере за пятую или шестую часть почесть можно».
Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, в 1755 г. эти пленники сумели организовать восстание. Как пишет Г. И. Семенюк, «они убивали своих хозяев, угоняли их скот, убегали в сопки и в камышовые заросли, создавали там шайки и своими набегами терроризировали население целого ханства (жуза), заставив аулы скучиваться для защиты, что приводило к бескормице, заболеваниям и массовому падежу скота».
Многие казахские родоправители понимали, чьи действия повлекли охватившую степь анархию. Дети Абулхаира доносили, что в народе стали сильны антироссийские настроения. Эти сведения подтверждались участившимися нападениями на русские поселения. Казахи убивали казаков и крестьян, отгоняли скот. В результате российские власти вновь стали готовить
Небольшой отряд из Младшего жуза под началом султана Ералы выступил в поддержку ополчения султана Аблая, сражавшегося с цинскими войсками. Российское правительство, находившееся в шаге от войны с Цинской империей, планировало привлечь к военным действиям ополчение казахов Младшего жуза. Нуралы обязался собрать под свое знамя 30 тысяч сабель. В 1758 г. в Оренбург поступила грамота императрицы, повелевающая хану выступить в поход, но войны не случилось. Правители Среднего жуза, потерпев несколько поражений в сражениях с цинскими войсками, были вынуждены заключить мир, предотвратив в результате столкновение двух империй.
В целом в 1758–1759 гг. казахско-русские отношения значительно улучшились. Это произошло, прежде всего, благодаря усилиям А. И. Тевкелева, находившегося в постоянном контакте с ханом Нуралы, султанами и старейшинами. Он часто вставал на сторону казахов при их конфликтах с башкирами, казаками, калмыками. В итоге существенно выросла торговля, прекратились набеги.
И. И. Неплюев, страдавший от тяжелых болезней в последние годы своего пребывания в должности, в феврале 1758 г. подал в отставку. Исполнять обязанности главы губернии остался А. И. Тевкелев, который рассчитывал занять этот пост на постоянной основе. Но его ожидания не оправдались. В июле 1759 г. оренбургским губернатором стал ветеран многих войн генерал-майор А. Р. Давыдов.
С первых дней пребывания в должности новый начальник придерживался жесткой линии поведения в отношении казахов. В сентябре 1759 г. во время встречи с Нуралы, его братьями Ералы, Айшуаком и рядом старейшин, прибывших в Оренбург, губернатор вел себя чрезвычайно надменно и холодно. Разговаривая с ханом и султанами как с подчиненными, А. Р. Давыдов выставил им ряд обязательных требований. Нуралы и его братья должны были немедленно освободить всех русских пленников, обеспечить полную безопасность проходящим караванам. Но самое главное – казахи должны прекратить зимовать на правом берегу Яика.
Пересекать Яик казахам запрещалось и раньше согласно указам из Петербурга. Но И. И. Неплюев и А. И. Тевкелев действовали гибко, часто смотря сквозь пальцы на эти перекочевки. А. Р. Давыдов как профессиональный военный решил действовать в строгом соответствии с данными ему установками. Подкрепить свои требования А. Р. Давыдов решил отменой даже традиционного награждения глав казахской делегации. По его мнению, хан и старшины вели себя не как добропорядочные подданные. Тем самым губернатор сэкономил для казны три тысячи рублей, выделенных специально для этих целей.
Нуралы с братьями уехали от Оренбурга, не простившись с новым губернатором. 5 октября Нуралы отправил письмо канцлеру М. И. Воронцову, в котором сообщал о недовольстве казахов новым руководителем губернии. Нуралы просил также о дозволении продолжать зимовки на правом берегу Яика, поскольку «киргис-кайсак, е. и. в. рабов, да и скота весьма умножилось».
Несмотря на запрет, некоторые казахские роды зимой 1759–1760 гг. вновь стали переходить за Яик. Здесь их ожидали казаки и калмыки, которые стали захватывать переправленные табуны. Ими было отбито около трех тысяч лошадей. Но то было только начало.