Казак в океане

Волошин Юрий

Как только солнечный диск коснулся горизонта, Катуари тихо поднялась на тропу и осторожно приблизилась к Луизе. Та вдруг резко обернулась, вскочила и с ужасом, расширенными глазами уставилась на Катуари. Ее полуоткрытый рот удивил индианку бледностью губ. Кислая усмешка искривила губы Катуари. Она смотрела в лицо Луизы, словно задалась целью запомнить его навсегда.

– Кто вы? – пролепетали бледные губы Луизы. – Что вы здесь делаете?

– Я вторая жена Люка, мадам, – ответила Катуари тихо. – Правда, невенчанная.

– Как жена?! Разве такое может быть?

– Может, мадам! Как пояснил Люк, я просто любовница, как у вас таких называют. И у нас имеется дочь. Люк ее отец. Она всего на два месяца младше твоего сына.

– Да кто вы такая? Я никогда не слыхала о вас! Оставьте меня в покое!

– Скоро у тебя будет вечный и полный покой, мадам!

– Что вам нужно? Я закричу!

– А кто тебя услышит? Слишком далеко ты зашла. И не только здесь, но и с Люком.

– Но чего вы хотите от меня?

– Ты должна исчезнуть, мадам.

– Нет! Я не хочу! Я не сделала вам ничего плохого! У меня младенец на руках! Он сын Люка! Нет!

– Сына вашего я полюблю, как своего. В этом можешь быть уверена.

Катуари сделала шаг к Луизе, и та шарахнулась от нее и едва не упала в пропасть, замахав руками и вскрикнув от ужаса.

– Дайте мне пройти! Я оставлю вам мужа! Мы и так уже давно не живем! Пощадите! Я дам вам много денег! Они у меня есть!

– Не говори глупостей, мадам. Я не понимаю ценности денег, и они мне не нужны. Посмотри, солнце вот-вот закатится за горизонт.

Луиза судорожно оглянулась, а Катуари сильно толкнула ее мягкое тело к пропасти. Руки вскинулись вверх, тело потеряло устойчивость и опрокинулось в пропасть. Вопль ужаса, смертельного страха коротко пронесся над темнеющим мысом и потонул в грохоте волн у его подножия.

Катуари даже не посмотрела вниз. Она лишь мгновение оставалась на месте. Взглянула на полыхающий закат и повернулась к пропасти спиной.

Она неторопливо спускалась вниз по тропе, виляющей среди камней, деревьев и высокого кустарника, цепляющегося за скудную почву.

На холм с валунами она пришла уже глубокой ночью. Луна взошла, было светло, тихо, и лишь тучи москитов непрестанно гудели в воздухе.

Индеец и Жан поднялись навстречу, заслышав ее приближение. Они молча смотрели в спокойное лицо женщины, ждали ее слова.

– Можно отправляться домой, – бросила она тихим голосом. – Жан, ты должен намекнуть Люку, что я готова вернуться, но это скажешь недели через три. Не спеши с этим. Я подожду.

– К-катуари, – сбивчиво спросил мальчишка, – ч-что ты с-сделала с Луизой?

– А что я могла с ней сделать? Ничего особенного. И это не должно тебя интересовать. И никого это не должно касаться. Разве я была здесь?

В ее словах Жан услышал скрытую угрозу. Мальчишка поежился от страха, закрыл рот и притих, пришибленный всем тем, что сейчас случилось. Он был уверен, что Луизы больше не существует. Это его оглушило.

Он бросил боязливый взгляд на Катуари, а та, заметив это, молвила:

– Надеюсь, ты меня хорошо понял, Жан Улитка. Иди в усадьбу и сиди незаметно.

Тот молча кивнул, сорвался с места и мгновенно исчез, лишь шум его торопливых шагов затихал в ночной тиши.

– Боюсь я за него, Катуари, – тихо произнес индеец.

– Он будет молчать, Хитора. Из страха или из уважения ко мне, но будет молчать. Я не сомневаюсь в этом. Ты готов?

Индеец молча кивнул, закинул оружие и сумку за спину и зашагал вниз по склону холма. Им предстояло два дня нелегкого и опасного пути до того места, где была спрятана лодка.

Глава 5

Луизу долго искали, пока один негр не обнаружил ее истрепанное тело, прибитое волнами к скалистому берегу недалеко от мыса.

После недолгих обсуждений все решили, что она по неосторожности оступилась и упала в море, разбившись об острые выступы подножия.

Лука странным образом почти ничего не испытывал, узнав о смерти жены. В голове вихрем вились разные мысли, но главная была о Катуари. Без всяких радостей и восторгов, но он все же был рад такому повороту судьбы. И лишь неуверенность в самой Катуари, неясность даже того, где она сейчас находится, заставляли его беспокоиться и волноваться. Было, конечно же, жалко и сына, оставшегося без матери.

И он почти все время носил Максима на руках, лишь на время отдавая кормилице.

Друзья поглядывали на него со смешанным чувством сожаления и благодушия.

Луизу похоронили под развесистым деревом сумамейра с воздушными корнями. Скромный крест едва возвышался над лужайкой. Лука специально выбрал место подальше от дома, где могилу трудно было бы обнаружить.

Он не горевал. Внутри ничего не осталось от Луизы. Это его немного беспокоило, он опасался, что стал чересчур черствым, бездушным эгоистом.

Это ощущение потом надолго оставило неприятный осадок в его душе. Он был недоволен собой, и плохое настроение не покидало его несколько недель.

– Лука, ты когда собираешься в дорогу? – спросил Назар, когда прошло уже дней десять после похорон. – Время не ждет.

– Может, ты заменишь меня на этот раз? Да и товар в основном твой.

– Товар не мой, а наш, Лука. А судно твое, и тебе им распоряжаться. Решай, но побыстрее. Иначе мы можем многое потерять. Де Казен пока ничего не предпринимает, но ведь рано или поздно не вытерпит и устроит какую-нибудь гадость. Как вернешься, надо будет нам самим с ним разобраться. Помнишь, ты же говорил об этом с Савко?