Казак в океане
Шрифт:
Лука устал, беспокоился о своем затянувшемся отсутствии и думал, как ему добраться побыстрее до брички с лошадью.
Он не сомневался в том, что эту бричку уже обнаружили его товарищи, а объяснить им ее местонахождение будет трудновато.
Хорошо, что хозяин усадьбы, где оставлена бричка, не знал, куда направился Лука после.
– Ладно. Оставим это на потом, когда все прояснится, – бормотал он себе под нос. – Поглядим, как отреагирует Назар на то, что осталось у меня от драгоценностей Катуари.
А индейцы уже растаскивали оружие и припасы, стараясь припрятать то, что не смогут унести сразу.
– Люк, – подошел к Луке Жан. – Наши сказать, что французы уже поселились недалеко. – И он махнул рукой в сторону северо-запада. – Домов десять.
– И как далеко? – встрепенулся Лука.
– Не знаю. День пути, говорить.
– Это далеко, – успокоился Лука. – Ты уже расспросил своих, как нам попасть домой? Это важно.
Мальчишка смутился. Он этого не знал, не догадался спросить. И поспешил исправить свою промашку.
– Быстро до перешеек, Люк. Перейти перешеек. Дальше близко, Люк.
Лука не сразу понял объяснение Жана. Потом сообразил, что индейцы заботятся о его тайне и не хотят, чтобы французы из поселения узнали о его проделке. Тем легко догадаться, что за одинокий белый появился с моря.
– Люк, люди помогать тебе ходить до перешеек.
– Это уже лучше, Жан. Скажи им, что я благодарен за заботу и помощь. И спроси, как там Катуари. Меня это беспокоит.
Мальчишка лукаво усмехнулся, кивнул согласно и помчался выполнять просьбу.
– Катуари ушел Доминика, – вернувшись, сообщил Жан.
– Что ей там делать? Зачем? – удивился Лука и забеспокоился еще сильнее.
– Надо, – коротко ответил Жан и посерьезнел.
– С ней ничего плохого не приключилось?
Жан отрицательно помотал головой. Больше он ничего не знал, и Лука перестал его донимать расспросами.
В полночь Луку разбудили. Жан уже не спал и сказал тревожно:
– Быстро ехать, Люк. Француз близко искать.
– Что он ищет? – спросил Лука, готовясь в путь.
– Не знать, Люк. Быстро! Пирога готов.
Лука с индейцами вывели по воде пирогу в море, сели в нее, и ночь поглотила их. Четверо индейцев молча гребли, Лука сел на корму и рулевым веслом помогал выдерживать нужное направление. Потом Жан передал ему совет индейцев устроиться на отдых.
– Конец пути через два день, Люк. Далеко, а ветер противный. Трудно гребля.
Лука не заставил просить себя дважды. Он устроился на подстилке из травы, покрытой драным парусом, и быстро заснул, прижав к себе мальчишку.
Ночью же они прошли далекое селение и, подождав прилива, перебрались к утру на противоположный берег острова. Здесь индейцы распрощались с Лукой. Старший из них вручил ему несколько сверкающих
– Это подарок наш народ, Люк. Ты друг наш народ. Брать, благодарить нет!
Лука был немного смущен, но отказываться не стал. Понимал, что карибы от чистого сердца расстаются с этими драгоценностями. То, что он сделал для них, намного перевешивало их стоимость. Тем более что они понятия не имели об этом.
Они быстро распрощались.
– Что ж, Жан, – сказал Лука задумчиво. – Пора и нам двигать. И так слишком задержались мы с этим делом.
Они подхватили сумки с едой и водой и зашагали через заросли кустарника, среди которого высились отдельные деревья. Местность была довольно плоской, идти не очень мешала, хотя одежда постоянно цеплялась за ветки и колючки.
К полудню путешественники вышли на заросшие лесом горные склоны, пробираться по ним было очень трудно и приходилось постоянно прибегать к помощи мачете.
Тридцать миль до усадьбы им пришлось тащиться больше двух дней. Измученные и ободранные, они пришли домой и даже не стали отвечать на тут же посыпавшиеся вопросы. Либо есть, либо спать, так думалось Луке. Победило последнее желание, он повалился на койку и заснул; и Жан последовал его примеру.
Лишь поздним утром они проснулись, голодные, словно февральские волки. И тут же опять посыпались вопросы и требования на них ответить.
– Мы были захвачены индейцами, когда отправились поохотиться на склонах Суфриера, Назар, – нашелся Лука. – Две недели нам пришлось ожидать возможности удрать.
– И кто же помог это сделать? – подозрительно спросил Назар.
– Кроме Катуари этого никто не мог. Но ее долго не было поблизости, и только два дня назад она появилась и настояла на том, чтобы нас отпустить.
– Какое же чудо эта индианка! – В словах Назара явно слышалось то, что он обычно так старался скрывать, не желая обидеть друга. Но Лука отнесся к этому спокойно.
– Еще какое чудо-то! Кстати, она просила тебя принять небольшой подарок, – с этими словами Лука порылся в кармане и протянул Назару крохотный сверток. – Разверни.
Назар развернул, и в глазах мелькнул восторг, быстро сменившийся показным равнодушием.
– С чего бы это ей дарить мне такие подарки?
– Сказала, что это компенсация за твое беспокойство. И подтверждение того, что она хорошо относится к тебе. Разве подарок так уж плох?
– Наоборот! Слишком хорош, и это побуждает задавать вопросы. Ты можешь на них отвечать?
– Что за глупость, Назар? Что за вопросы могут быть тут? Бери и пользуйся, друже, а мне хотелось бы искупаться, наесться от пуза и снова завалиться спать. Два дня по лесам-джунглям шляться – это тебе не борщ хлебать!