Казаки на Кавказском фронте 1914–1917
Шрифт:
Под стенами Эрзерума
Взятие крепости Эрзерум принадлежит чести 1-го Кавказского армейского корпуса генерала Калитина и 2-го Туркестанского генерала Пржевальского. Оба генерала — казаки. Главное руководство операцией находилось непосредственно в руках командующего Кавказской армией генерала Юденича. Распределение войск на всем Кавказском фронте, как и занятие исходных боевых позиций этими двумя корпусами, подготавливалось в большом секрете, как подчеркивал генерал Масловский. Все это закончилось к последним числам декабря 1915 года. По описанию Масловского:
«На Ольтинском направлении 2-й Туркестанский корпус занимал позиции приблизительно в одном переходе от границы, не доходя городка Ид.
На главном же, сарыкамышском, направлении 1-й Кавказский корпус занимал позиции в двух переходах от Кепри-кейского моста и Хасан-кала.
29 декабря 1915 года, с рассветом, части 2-го Туркестанского корпуса перешли в наступление на всем своем фронте. Крайний правый фланг корпуса обеспечивался движением 3-й Кубанской пластунской бригады в составе 4 батальонов — 13, 14, 16 и 18-го.
В ночь на 30 декабря на своем фланге атаковали турок части 1-го Кавказского корпуса».
На ольтинском направлении три казачьих полка — кавказцы, екатеринодарцы и горско-моздокцы находились за турецким городком Ид. Здесь сплошное нагромождение горных безлесых кряжей. Глубочайший снег. Жестокие морозы. Упорное сопротивление турок.
Туркестанские полки ведут ожесточенные бои за овладение «Орлиным гнездом», что южнее города Ид, но, взяв его, корпус втянулся в еще более дикие кряжи. Кругом — бездорожье, конница под открытым небом. И если не было суворовских «чертовых мостов», то сплошь и рядом были «чертовы пропасти», заваленные снегом и непроходимые.
2 февраля 1916 года взят форт Кара-Гюбек, запирающий единственную дорогу с севера на Эрзерум по узкому Гюрджи-Богазскому ущелью. Этот форт, расположенный на конусообразной горе, выдвинувшейся по самой середине ущелья, теперь был весь черный от разрывов русских снарядов и выглядел мертвым и мрачным на фоне высоких хребтов, покрытых ослепительным, чистейшим снегом.
Пройдя Кара-Гюбек, наш полк остановился. Туркестанские стрелки западнее нас, где-то в поднебесье гор вели бой с турками, защищавшими последний кряж Гяур-даг (Собачья гора). К нам в ущелье на палаточных полотнищах, словно на салазках, они спускали своих раненых, убитых, обмороженных. Последних было особенно много. И характерное явление — солдаты жаловались не на упорство турок, а на страшные морозы наверху, жаловались на большой процент обмороженных и добродушно, с чувством воинского достоинства и гордости за свои славные туркестанские полки добавляли: «Доблестный русский солдат, где ты? И что сделали с тобой?..»
Наш полк, держа лошадей в поводу, скучившись в ущелье, ожидает момента, когда турки будут сбиты, чтобы броситься в Эрзерумскую долину.
К вечеру небо прояснилось и восточная часть долины стала хорошо просматриваться. По западному склону кряжа заметны турецкие укрепления, по которым передвигались какие-то «точки-муравьи». Далеко за ними, внизу, словно черный громадный паук на снежном полотнище, притягательной силой ласкал глаз «наш Эрзерум» — цель долгой операции.
Огибая наш полк, шагом выехала батарея туркестанцев. Впереди — хорошо знакомый нам по Мерву командир батареи капитан Кирсанов. В косматой черной папахе, с Георгиевским офицерским крестом на обыкновенной солдатской шинели — своим спокойным видом и воинской осанкой он походил на героя времен Кавказской войны.
С седла, посмотрев в бинокль на «точки-муравьи», он подал короткую команду своей батарее. Солдаты быстро и уверенно поставили батарею на открытую позицию и, как на учении, открыли огонь. Взяв цель «в вилку», третьим снарядом Кирсанов угодил в самый центр турок. «Точки-муравьи» зашевелились. Беглый огонь Кирсанова во фланг турецким окопам, которого они не ожидали, всполошил их. Мы видим, как эти «точки-муравьи» выскакивают из своих «нор» и длинными линиями движутся в сторону Эрзерума. Но мы еще видим — следующие «точки-муравьи», которые находятся севернее их, также выскакивают из своих «нор» и длинными поперечными линиями быстро двигаются вслед за первыми. То были правофланговые части 1-го Кавказского корпуса, атакующие Эрзерум по западному кряжу Деве-бойну.
Неожиданная поддержка во фланг лишь одной полевой батареи сломила сопротивление турок на этом участке фронта. Мы видим, как турки, бросив свои окопы, длинными линиями отступают на юго-запад. Снаряды Кирсанова рыхлят их ряды, покрывая снежное поле черными пятнами земли… Наше победное волнение усиливается еще тем, что русские «точки-муравьи», быстро устремившись вперед, уже занимают турецкие окопы.
Мы, конница, горим желанием стремительно рвануться вперед, к магическому для нас Эрзеруму, но форт Тафта еще не взят и закрывает наш выход в долину.
День клонился к вечеру, когда вдруг со снеговых круч восточнее нас не сошла, а буквально сползла на своих ягодицах группа неведомой нам здесь пехоты. В светло-серых шинелях, с красными петлицами на бортах, в темно-синих шароварах с красными лампасами, со «страшными», на наш кавказский взгляд, густыми и всклокоченными чубами, все в поту, с острыми, будто недовольными и озлобленными, глазами — они так неожиданно появились позади нашего полка, стоящего наготове, что мы, офицеры, с естественным любопытством окружили их.
— Кто вы? Какого корпуса? Откуда вы свалились? И куда идете? — забросали мы их вопросами.
— Да на Урзрюм… мать иво раз-етак! — вдруг отвечает передний из них, урядник, совершенно не по-воински и при этом досадливо вытирает папахой вспотевшую свою голову.
— Усю жисть служили на конях, а теперь вот начальство выдумало из нас, донских казаков, каких-то пластунов сделать, — закончил он повествование-жалобу.
Мы, офицеры, выслушав столь образное пояснение, весело ахнули от этой милой семейственно-казачьей встречи со своими старшими братьями — донцами. Курящие угощали их папиросами, а наши казаки, стоя позади и слыша и видя все это, весело и сочувственно улыбались во все свои добрые лица.
Наскоро покурив и перекинувшись с нами «всеми казачьими новостями», молодецкий урядник-донец извинился перед нами уже чисто по-воински и, выполняя свою задачу, со взводом казаков, донских пластунов, быстро двинулся вперед.
«Для связи войск, действовавших в Пассинской долине против Деве-бойну, со 2-м Туркестанским корпусом, действовавшим во фланг и тыл ее — через северную часть Карга-Базарского плато была направлена из армейского резерва Донская пешая бригада генерала Волошина-Петриченко. Бригаде было указано — при штурме наступать севернее села Еникей с целью захватить южный вход в Гюрджи-Богазский проход» — так пишет о задаче Донской пластунской бригаде генерал Масловский.