Казань
Шрифт:
В целом крепость, конечно, была ветхой и для современной тяжелой артиллерии очень уязвимой. Вот только этой самой тяжелой артиллерией у меня было очень мало. Да и желания устраивать классический штурм у меня не было никакого.
Надо отдать должное энергии коменданта крепости. Он сделал все что мог. Было видно, что ров вокруг крепости углубляли совсем недавно. И вынутая земля пошла на сооружение бастиона усиливающего предмостное сооружение главной воротной башни – Дмитриевской. Остальные проезды в крепость были тупо засыпаны вынутой изо рва землей, дабы предупредить возможность выбивания ветхих
На расстоянии в триста метров от периметра стен все городские сооружения были снесены и их материалы тоже были употреблены в срочном ремонте стен крепости и сооружении бастиона перед воротами.
Комендант имел основания рассчитывать на то, что одним быстрым натиском мы его крепость взять не сможем. И потратим много времени на организацию правильных осадных галерей, брешь-батарей или подведение мины под стены. А тем временем подойдут гвардейские части во главе с Орловым, и моя армия окажется меж двух огней.
Но играть по предложенным правилам у меня желания не было. И я ещё в Казани принял решение о беспощадном уничтожении крепости при помощи «греческого огня» то есть напалма. Которого мне сделали аж три десятка бочек. Но глядя на крепость я засомневался, а хватит ли мне этого скромного количества. Чтобы окончательно определиться я повелел готовить воздушный шар.
Шар был уже не тем что ранее. В Казани сшили новый использовав оболочку первого, оренбургского шара, но увеличив в половину его объем. Так что теперь можно было без особого риска поднимать не только девушек и подростков. Изменилась и система подогрева воздуха. Мастера, набившие руку на изготовлении примусов, сделали по моему спецзаказу большую горелку для моего аэростата способный работать не только на керосине, но и на скипидаре. Так что теперь в разведении костра и прочих небезопасных «танцах с бубном» необходимости не было. Обвисшую оболочку приподнимали на шестах и горелка за полчаса наполняла шар горячим воздухом.
Я занял место в корзине, вооружился бумагой, свинцовым карандашом, подзорной трубой, и отдал приказ на взлет. Шар, плавно покачиваясь под небольшим ветерком, поплыл в прозрачное небо.
Снизу загудела и закричала толпа зевак. Но мне до них не было дела. Передо мной открылся вид на внутреннее пространство крепости.
Я бывал в своей прежней жизни в Нижнем Новгороде и, разумеется, заходил как турист на территорию кремля. Она мне запомнилась не слишком плотно застроенной по крайней мере склон берега точно был совершенно пуст. Здесь же, к моему удивлению, вся территория была разбита на такие же клеточки огороженных домохозяйств, как и территория города за пределами крепостных стен. Как позже мне пояснили в пределах крепости было несколько сотен жилых подворий. Разумеется, все они были деревянные. Каменными на территории кремля были только несколько церквей, да башни со стенами.
Кроме домовладений, культовых и казенных сооружений я со своего шара пронаблюдал и поставленные в круг повозки с натянутыми между ними тентами, многочисленные солдатские палатки, снующих по территории крепости людей и прочие признаки чрезвычайного перенаселения.
Закончив с составлением плана и все зарисовав я спустился
– Тимофей Иванович, – обратился я к Подурову. – Твои люди уже успели пощупать что где лежит на складах в городе и окрестностях?
– Ну что ты, государь! – дельно оскорбился генерал – По твоему слову мы никакого раззора и насилия в городе не чинили. А если надо что сыскать, то на это у нас вчерашние выборные от города дожидаются.
Подуров кивнул на толпу народа вокруг шара и я действительно увидел, давешнего предводителя комитета по встрече и его сотоварищи. Они стояли компактной группой и с любопытством наблюдали за моими экзерсисами. Я поманил их к себе.
– Ну, давайте знакомиться, господа хорошие. Кто из вас кто, и на чем деньги делаете?
Седой, бородатый предводитель поклонился и прогудел:
– Позволь государь представиться. Мы выборные нижегородского купеческого самоуправления. Это, – говорящий указал на столь же пожилого купца с золотыми часами на пузе, стоящего справа – Холезов Акинфий, солепромышленник и зерноторговец.
Названный поклонился. А предводитель указал на стоящего слева мужчину лет сорока:
– А это Беспалов Андрей, кожей торгует и выделывает её. Солонину армии и флоту поставляет. Окромя сего, владеет кирпичным заводиком недалече и гончарными мастерскими.
Ещё один глубокий поклон. А предводитель перешел к представлению себя самого:
– А я зовусь Понарев Иван. Мы с покон веку сукном и льном торгуем. С того и живем.
Ну не Ротшильды конечно, но на местном уровне вполне себе «состоятельные кроты». Обращаюсь ко всем сразу.
– Уважаемые, коль вы всем общество выбраны, то и знать все о всех должны. А потому ответьте мне не сходя с этого места, где и сколько в городе есть смолы, дегтя, скипидара или земляного масла?
Купцы переглянулись, и начали чесать головы и теребить бороды. Наконец самый молодой среди них сказал:
– Государь. В нижнем городе есть склады, в котором разгружают товар не успевший уйти в Петербург до ледостава. Там из Ветлужской вотчины графа Головкина груз смолы точно есть. И деготь должен быть. А более нигде в большом количестве потребного тебе нет. Нафты если и есть у кого то маленько, и скипидара також не бочками.
– А много ли на тех складах дворянского добра? – задал я вопрос который несомненно волновал моих соратников. Да и меня интересовал очень сильно.
Ответил мне предводитель, Понарев.
– Много, Государь. И дворянского, и казенного и монастырского. И с Уральских заводов грузы есть и с прочих поместий что вдоль Камы да Волги лежат. Зима то нынче ранняя была. Многие не стали рисковать в верховьях в лед вмерзнуть. А по весне, по высокой воде самое милое дело в Петербург сплавляться.
– Ну что ж, – я обернулся к Перфильеву – Пошлите казаков с людьми купеческими пусть посмотрят сколько и чего на тех складах есть. Арестовывайте дворянское, купеческое опись делайте.
Выборные обеспокоенно переглянулись. А вы мои родные, как хотели? Почты, телеграфы, мосты и банки. Еще дедушка Ленин оставил инструкцию как делать революцию.