Казанскй треугольник

Аввакумов Александр

— Ну что, Вагапов, — спросил я, — вы еще не хотите рассказать о событиях четырнадцатого апреля?

Он начал уверенно рассказывать то, что мы уже слышали не один раз. Я его прервал:

— Готовы ли вы и дальше повторять это? От этого сейчас зависит ваше будущее.

Мои слова насторожили его, и вдруг неожиданно в кабинет вошел Станислав, положил мне на стол исписанный мелким почерком лист и с нескрываемой радостью сообщил, что задержанный Семенов написал явку с повинной — как они напали на машину и завладели мехами.

Я взял в руки лист и, сделав сосредоточенный вид, стал читать какую-то чушь, написанную там.

Чем дольше я читал, тем труднее мне было сдерживаться от смеха. Я начал уже открыто улыбаться, а на лицо водителя больно было смотреть. Закончив читать, я поблагодарил Станислава за хорошую работу и попросил его отвести водителя в камеру, так как он с его показаниями уже не нужен:

— За него уже все рассказали. А он теперь получит, как минимум, десять лет лагерей.

Дальше происходило то, что было задумано по сценарию. У водителя началась истерика, и он, схватившись за край моего стола, стал отказываться уходить и требовал, чтобы я допросил его снова. Он плакал и клялся, что все расскажет, как происходил налет.

Я позвонил следователю и попросил его зайти.

* * *

Вагапов сидел и подробно рассказывал о нападении на его машину. Иногда его рассказ прерывал следователь, требуя более подробно осветить те или иные моменты, Вагапов на минуту останавливался и вновь продолжал свой рассказ.

Закончив допрос, я с копией протокола направился в кабинет Носова. Кабинет был закрыт, и я пошел к начальнику управления. У него я застал их обоих. Кратко доложив о результатах, я протянул начальнику протокол допроса.

Он читал медленно, перечитывал отдельные предложения и уточнял их у меня.

— Молодцы, — поблагодарил он. — Передайте мою благодарность другим сотрудникам за проделанную работу.

— Ты понимаешь, Абрамов, — вновь обратился он ко мне. — Это только часть работы, основная работа — найти налетчиков и вернуть государству похищенные меха. Ты понимаешь?

Я собрал у себя всех сотрудников отдела, довел до них приметы налетчиков и попросил, чтобы они встретились со своей агентурой и доверенными лицами и передали приметы нападавших.

— Ребята, — обратился я к ним. — Прошу обратить ваше внимание, а вы в свою очередь — агентуры, что у одного из нападавших водитель видел нож, нож своеобразный, похожий на трофейный немецкий, так как имеет на рукоятке орла, держащего свастику, а на лезвии черную гравировку на немецком языке. Это редкий нож, и не исключено, что кто-то из вашего подсобного состава мог видеть такой.

Эту информацию я попросил довести до всего оперативного состава уголовного розыска республики. Теперь оставалось ждать результатов и рассчитывать на удачу.

* * *

Сегодня Володя Новиков встречался с сотрудником уголовного розыска Кировского РОВД, который довел до него информацию о разбойном нападении на контейнеровоз. Новиков не поверил ему, что похищены меха на столь большую сумму, ему показалось, что оперативник просто врет и нарочно завышает сумму. Опер рассказал ему и том, что у одного из нападающих был нож, не исключено, что трофейный, оставшийся на руках после войны.

Володя уже как-то писал, что его знакомый по имени Андрей имеет похожий нож, но сотрудники уголовного розыска никак не отреагировали на это.

— Стоит ли сейчас напоминать им об этом? — подумал Новиков.

Он в последнее время очень боялся Андрея и считал, что если тот узнает, что он донес милиции о ноже, то точно убьет его.

— А сколько будет стоить эта информация? — тихо спросил Володя.

Оперативник пристально взглянул на него и заметил:

— Кефир! У тех, с кем ты пьешь, таких ножей быть не может. Это люди другой категории, и они не будут бухать с тобой в твоем грязном вонючем притоне.

— Ну а все же, сколько будет стоить? — настаивал Новиков.

— Дорого, очень дорого, — ответил оперативник, протянул ему лист бумаги и попросил расписаться в том, что он проинформирован.

Володя шел домой, но мысль о больших легких деньгах не давала ему покоя. «Может, рассказать Андрею, что его разыскивают? — предположил он. — А почему и нет, если он заплатит? А если Баринов не поверит, то зарежет меня, как свинью».

За этими размышлениями он не заметил, как перешел маленький мостик, перекинутый через бывшее русло Казанки, в районе льнокомбината.

«Кто больше заплатит — милиция или Баринов?» — задумавшись, он споткнулся о торчавшую из земли проволоку и смешно растянулся на дороге. Поднялся Кефир весь в грязи, а его неновые ботинки просили каши. Подошва оторвалась, и в образовавшейся дыре виднелись рваные грязные носки.

Придя домой, Володя застал полупьяную сестру, которая сидела за столом и пила с незнакомыми ребятами. Увидев брата в совсем уж неприглядном виде, она рассмеялась. Володя, нахмурившись, прошел через всю комнату и одним ударом опрокинул сестру на пол. Она поднялась и с воплем бросилась на него. Следующим ударом он разбил ей лицо. Сестра глотала слезы, сидя на грязном полу. Наблюдавшие за сценой собутыльники не проронили ни слова, допили и ушли.

Володя сел за стол и стал подъедать остатки закуски. Потом лег на засаленный диван и вновь предался своим мечтаниям. В конце концов он решил встретиться с Андреем и сообщить ему о полученной информации. Размышляя о последствиях этого шага, не заметил, как задремал.

Он открыл глаза, услышав шум в квартире. Ходики хрипло тикали на стене. Сколько было этим ходикам, он не знал, но ходили они хорошо и за неделю убегали всего на пять минут. Был седьмой час вечера. Володя пошарился под диваном в поисках какой-нибудь обуви. Перебирая старье, он нашел стоптанные, но еще крепкие ботинки и в них вышел на улицу.