Каждая мертвая мечта
Шрифт:
Она доверяла негоднику по одной простой причине — он выказал безусловную верность княжескому роду, а это значило, что, пока жив Лавенерес, Эвикиат станет действовать во благо Коноверина. К тому же его верность по странной, выкрученной логике местных, касалась и ее, и ребенка, которого Деана носила.
И этого должно было хватить.
В конце концов, у нее ведь имелись и успехи. Дворец работал все лучше, княжеская армия собиралась под городом, рабы или сбежали, или, скованные страхом, не смели даже дышать. Посольства из соседних стран убеждали ее в лояльности и в полной поддержке Пламени Агара. Правда, за этими словами не шли ни деньги, ни войска в помощь, но по крайней мере большая
Иссарские воительницы, которых она наняла, ежедневно учили девушек из Дома Женщин основам обращения с оружием. Естественно, речь шла о банальнейших вещах: как держать саблю, как замахиваться для удара от запястья, а как — от локтя и как носить оружие так, чтобы оно не угрожало тебе самой. Расх вела обязательный час тренировок утром и два — вечером. А занятия эти сопровождались болью и кровью, слезами и синяками. Но еще и диким каким-то упорством.
Но важнейшие изменения воительница постарше ввела в самом Доме Женщин.
Ознакомившись с расположением комнат, беседок и садов в этой части дворца, она начала действовать. Некоторые переходы были наглухо закрыты, около других — поставлена стража, дорога к комнатам Лавенереса стала настолько длинной, извилистой и запутанной, что легко было на ней потеряться. К тому же каждые два-три дня она менялась, разблокировались одни переходы и закрывались те, что существовали ранее. Деане уже пару раз пришлось просить, чтобы кто-то указал ей путь к князю. Но она не протестовала и не жаловалась. В конце концов, для этого она и наняла Расх и’Ванну.
Малые успехи, мелкие победы и гигантская куча проблем, чье решение вызывало к жизни новые неудобства.
Авелонея всматривалась в завесу на лице Деаны, ожидая, похоже, ответа.
— Проблемы? — повторила она вопрос.
Деана снова пожала плечами.
— У нас говорят: «Будь внимателен, когда пинаешь камень на горной тропе: можешь вызвать лавину».
Библиотекарь прикрыла глаза, повторяя шепотом ее слова. Еще одна пословица иссарам, еще один медяк в сокровищницу Великой Библиотеки.
И еще одна истина, которая беспокоила Деану вот уже много дней.
Сила, которая была в ее руках как Пламени Агара, Благословенной Оком, Госпожи Углей, представляла собой странную смесь абсолютной власти и непрестанных уступок и подчинения местным обычаям. А они оказались в сто раз сложнее, чем ей казалось.
Например, предатели-жрецы, которые явно поддержали Обрара из Камбехии. Естественно, она избавилась от всей верхушки Храма Огня, живописно, приказав втолкнуть их в Око, — и тысячная толпа ревела от восторга, когда перепуганные мужчины превращались в пепел. Однако это было временным и, как оказалось, ошибочным решением. Потому что — о чем она не знала, отдавая эти приказы, — пустоту, оставшуюся после тех людей, нельзя было заполнить абы кем. Камень Пепла, Темная Искра, Ледяное Пламя, Меч Углей, Рука Милости, Огонек-во-Тьме… Эти титулы жрецов Агара мог раздавать и закреплять за людьми только первый среди них — Дитя Огня. То есть Лавенерес, который все еще лежал без сознания. В результате уже два месяца Храм не мог выбрать новых иерархов и не проводил настоящих служб, потому что некому было это делать. А чтобы святейший город Дальнего Юга оказался под управлением монаха какого-то малого храма — о таком и помыслить невозможно.
Тем временем Храмы Агара из других княжеств дюжинами слали в Коноверин послов с предложениями «помощи», «поддержки» и «советов». Да. Принять опеку над Оком — это было то, о чем мечтал каждый сволочь-святоша на всем Дальнем Юге. И, естественно, все громче звучала мысль, что успехи бунтующих рабов обусловлены тем, что Владыка Огня недоволен. Словно не помнили, что армия рабов успешно продвигалась вперед и до того, как иерархи сгорели в Оке.
— Прикрой глаза.
Деана налила себе еще немного вина. Напиток был слабым, разведенным так, что опьянеть невозможно. Больше облеплял язык кислой сладостью, чем позволял почувствовать хотя бы малый шум в голове. Это была одна из тех вещей, которые подсказывали ей, что даже власть Пламени Агара в чем-то ограничена. Варала не позволяла ей пить ничего более крепкого.
Ради блага ребенка.
Деана заслонила лицо.
— Все.
Ее сжатые кулаки притянули удивленный взгляд Авелонеи. Нет, не удивленный. Скорее, полный понимания и сочувствия. Деана не знала, радует ее это или раздражает.
— Как ситуация в городе?
— Напряженная. Люди пытаются продавать своих рабов, но… — Библиотекарь развела руками в жесте беспомощности.
— Нет покупателей?
— Нет.
Конечно же.
Хотя во дворце все притворялись, что в Коноверине все хорошо, княжество шаталось. Проклятие, да весь Дальний Юг шатался. Бунт невольников сотряс его сильнее, чем можно было думать. Плантации и рудники горели, а без шелка, хлопка, специй и руды мастерские переставали работать, плавильни — давать металл, у купцов встала торговля.
Эвикиат раз в несколько дней приносил ей список новых опустошений, совершенных в регионах рабами, вместе с ожидаемыми потерями для казны. Казны, у которой, как оказалось, было дно, потому что новые налоги покрывали едва треть потерянных доходов. Не помогало и то, что обычно с докладами приходили просьбы о помощи от городов, местечек и даже отдельных плантаций. Деана отвечала всегда одинаково: закрыть ворота, поставить людей на стены или убегать в ближайший большой город, где есть то и другое. Она не разделит Роды Войны на малые отряды, которые исчезнут в схватках с врагом — того всегда будет больше, и он окажется куда более отчаянным. А драться рабы умели.
Схватка под Помве была финалом целой серии позорно проигранных битв, которые давали бунтовщикам оружие, позволяли им развязывать войну и, что хуже, поднимали их дух. К тому же передвижения рабской армии, ее численность, планы и цели все еще оставались неясными. А она металась, раздираемая противоречивыми чувствами. Должна ли она, Деана д’Кллеан, дочь меекханской аристократки, верящая, как и рабы, в Великую Матерь, стать причиной резни взбунтовавшихся меекханских рабов, ее братьев по вере? Она могла быть Пламенем Агара, но пусть Владыка Огня не рассчитывает, что она сделается его огненным мечом, выжигающим бунт под корень. Даже если бы у нее хватило сил это сделать.
Восстание. Чтобы покончить с ним, ей требовалась армия, потому что с людьми вроде Кровавого Кахелле невозможно вести переговоры без оружия под рукой.
А эта армия… Соловьи и Буйволы составляли ее костяк и сейчас — после потерь, что они понесли в первые дни восстания и братоубийственных боев, — насчитывали неполных четырнадцать тысяч человек. И то только потому, что в отряды влили старших Телят и Слетков и дополнили их ветеранами. Деана все еще собирала солдат со всей страны в одно место, чтобы они не истекли кровью в бессмысленных схватках, — оттого только под ее рукой и была хотя бы такая сила. Правда, ей не хватало опытных командиров, потому что большая часть старых кадров сидела в подземельях или пряталась, но молодые офицеры, иногда только вчера повышенные по службе, делали, что могли. Этого могло не хватить, потому что, хотя и удавалось удерживать дисциплину и боеспособность отрядов, мало кто из них когда-либо командовал группой большей, чем сто-двести человек.