Каждый его поцелуй
Шрифт:
– Она хочет, чтобы я хорошо себя вела, и я знаю, что должна, но это трудно. – Изабель заворочалась. – Папа, ты слишком туго натягиваешь одеяло.
– Извини.
Дочь подняла на него глаза.
– Ты ведь понимаешь, что я имею в виду под хорошим поведением?
– Да, милая, – ответил он. – Понимаю.
– Так почему ты её отослал?
Он беспомощно посмотрел на Изабель.
– Я не знаю.
– Иногда я что-то делаю и не знаю почему. Все так иногда делают. Ты просто должен всё исправить.
Исправить. Как же! В восьмилетнем возрасте кажется, что можно всё исправить, как бы плохо ни шли дела.
–
– Ты всё спланировала?
Она кивнула.
– Я подумала, что если она тебе нравится, ты мог бы на ней жениться, и тогда у меня бы появилась мама. Но теперь ты её обидел, довёл до слёз, и она ушла.
Его охватил стыд. Скольких женщин он довёл до слёз? Дилан знал, что их было слишком много. Слишком.
– Тебе придётся извиниться, – сказала Изабель, – а это всегда тяжело. Подари ей ещё цветы. Я всегда так делаю, и она меня прощает.
Извиниться и подарить цветы. Сколько раз он использовал эти приёмы с женщинами? Дюжины. Эти поступки для него ничего не значили. Он совершал их легко и непринуждённо, потому что его никогда по-настоящему не волновал результат. Дилан наклонился и поцеловал Изабель в лоб.
– Спокойной ночи.
Он натянул одеяло ей до подбородка и вышел из детской. Дилан спустился вниз и, поскольку идти ему было некуда, сел за рояль и принялся играть первое, что пришло в голову. Единственное, что он умел делать. Больше отвлечься было нечем.
Он не мог опять начать заглушать боль опиатами и гашишем, не мог вернуться в мир азартных игр и распутных женщин. Других женщин. Назад дороги не было. Теперь Дилан не мог спрятаться под своей привычной маской, он стал уязвим, ему было некуда бежать, и от него зависела дочь. Он перестал играть на рояле.
– Грейс, – проговорил он в отчаянии, – как мне растить её без твоей помощи? Я не знаю, как быть отцом.
Дилан не знал стольких вещей. Он сам себя не знал, в отличие от Грейс. Она поняла его с самого первого мгновения. Дилан посмотрел на ноты на пюпитре и уставился на симфонию, названную в её честь. В честь самого великодушного сердца, которое он ранил, в честь девушки с зелёными глазами. Эти глаза будут преследовать его всю оставшуюся жизнь, потому что любовь, которая в них светилась, была обращена не на него.
Дилан любил Грейс. Теперь он это понял. Но уже слишком поздно.
Она назвала его ублюдком и была права. Дилан закрыл лицо ладонями. Он ничего не мог сказать, чтобы её вернуть, ничего не мог сделать, чтобы получить желаемое.
Но, возможно, он мог кое-что для неё сделать. Дать ей то, чего она хотела. Дилан встал. Близился рассвет, а дел ещё много.
Через два часа он снова вернулся в Пламфилд. Дилан настоял, чтобы Йена немедленно разбудили, несмотря на раннее утро.
Несколько минут спустя в гостиную вошёл Йен в халате.
– Дилан, что ты здесь делаешь?
– Мне кое-что нужно. – Он посмотрел брату в глаза. – Услуги дипломата.
Глава 21
Грейс старалась полюбить Уэльс. Шли недели, она пыталась не сравнивать его с Девонширом. Её коттедж на скалистом утёсе у моря был небольшим, но уютным. С соломенной крышей и садом вокруг. Внутри даже присутствовала кое-какая мебель, чего она никак не ожидала. Если много не тратить, то получится долгое время прожить на тысячу фунтов, которые дал ей Дилан. Лучше не думать о Дилане. Грейс перестала обрывать засохшие цветки с шиповника в саду и закрыла глаза, пытаясь выбросить его из головы. Но он не собирался покидать её мысли. Воспоминание о Дилане преследовало её повсюду, как тень, и бередило рану на сердце, которая никак не заживала. Расставшись с Этьеном, Грейс ушла без сожаления, потому что в глубине души рассталась с ним задолго до того, как собрала вещи и уехала. С Диланом всё было по-другому, она сожалела об их разрыве постоянно. И постоянно испытывала боль.
Наступил сентябрь, стало прохладно и подул пронизывающий ветер. Прошло два месяца с тех пор, как Грейс покинула Найтингейл-Гейт, хотя казалось, что пролетели годы. Никогда ещё дни и ночи не тянулись так долго.
Она должна была возненавидеть Дилана. Она пыталась, но поддерживать в себе это чувство оказалось так сложно, особенно когда в Дилане было столько всего того, что она любила. Его творческий потенциал, его энергия, способность слушать и запоминать то, что она ему говорила, любовь к дочери и то, как он бесстрашно взял на себя ответственность за своего ребёнка. Грейс скучала по его обаянию и чувству юмора, не могла забыть, как он встал на её сторону в конфликте с семьёй. Скучала по его поцелуям. Она скучала по нему так сильно, что это причиняло боль. Если бы она его возненавидела, ей было бы намного легче вынести расставание.
Грейс сдалась, решив оставить в покое увядшие цветки. Глупое занятие, особенно сейчас, когда на шиповнике вот-вот появятся плоды, но ей нужно было чем-то заняться. Возможно, лучше пойти на прогулку.
Она оглянулась на зелёные, окутанные туманом холмы позади себя и подняла глаза к небу. Снова собирался дождь. Казалось, в Уэльсе дождь идёт, не переставая. Она сунула садовые ножницы в карман фартука и отправилась в сторону холма. Лучше ей действительно сейчас прогуляться. Небольшой дождь не помеха.
На дороге показался экипаж, который свернул на просёлочную дорогу, ведущую к её коттеджу. Грейс с удивлением проследила за тем, как закрытая дорожная карета подъехала к парадной двери домика и остановилась. Грейс развернулась и пошла обратно вниз по склону. Кучер открыл дверцу, и из кареты вышел высокий худощавый мужчина со светлыми волосами.
Она сделала неуверенный шаг.
– Джеймс? – прокричала Грейс и побежала к карете, пристально глядя на брата. – Джеймс, неужели это ты!
Она остановилась перед братом, который уставился на неё. Он оглядел поношенное бордовое платье, рабочий фартук и белую косынку, повязанную вокруг волос. На его лице промелькнуло сожаление, которого она не заметила при их последней встрече.
– Грейс.
– О, Джеймс, я глазам своим не верю! – Год назад они расстались не в лучших отношениях, но, живя одинокой жизнью в Уэльсе, Грейс была рада увидеть брата, даже больше, чем ожидала. Она протянула ему руку, и, к удивлению Грейс, он её взял.
– Как ты меня нашёл? – спросила она.
– Меня навестил твой друг, сэр Йен Мур.
– Что?! – воскликнула она, удивившись ещё больше, чем прежде. – С какой стати его превосходительству тебя навещать?
– Довольно долгая история. – Он указал на коттедж. – Может быть, пройдём внутрь?